Казанское губернаторство первой половины XIX века. Бремя власти - [18]

Ревизия как механизм административного контроля на рубеже XVIII–XIX вв. прочно вошла в бюрократическую практику империи. Ее повсеместное применение исследователи связывают с царствованием Павла I. Впрочем, истоки подобной «встряски» местного управления восходят еще к петровским временам, но сенатские ревизии в XVIII столетии все же не имели систематического характера. Формирование их правового статуса в качестве специфического административного института было результатом реорганизации должности генерал-губернатора и роспуска губернских дворянских собраний в 1796–1797 гг. Стремясь к централизации государственного управления, Павел I пытался упрочить положение Сената, использовать ревизии как меру укрепления государственного аппарата, для выяснения внутриполитического и экономического состояния империи. Согласно его указу от 1 декабря 1799 г., осмотр губернской администрации в пределах всей страны должен был осуществляться регулярно, каждые три года[148]. И хотя впоследствии это правило не соблюдалось, вся им перия (41 губерния при Павле I) была поделена на 8 частей, каждую из которых должны были обследовать два сенатора. Первая и единственная такая акция длилась десять месяцев. Тогда для осуществления всероссийской ревизии была разработана специальная «Инструкция» 1799 г.[149]

В первой четверти XIX в. сенаторские ревизии стали регулярным явлением как для империи в целом, так и для отдельных регионов и губерний. Вот с этого времени институт сенатского надзора стал применяться в качестве постоянного инструмента контроля над губернской администрацией. Подобные проверки различались по срокам, целям и масштабам, но неизменным поводом для их проведения служили письменные жалобы «с мест». Согласно существующим правовым представлениям, законность проявлялась в том, что у каждого было право искать защиты у монарха от злоупотреблений его чиновников. Сообщения об этом отсылались на «Высочайшее имя», в Сенат, в Комитет министров. Такие письма-жалобы рассматривались как своего рода выражение «воли народа», как возможность коррекции тогдашнего самодержавного государственного строя. Накопление этих сигналов инициировало столичную проверку. Современники, песонифицируя власть столичного ревизора, называли эти проверки «сенаторскими ревизиями».

До настоящего времени историками не установлено точное количество ревизий Сената. Приблизительный их подсчет содержится в «Истории Правительствующего Сената за двести лет 1711–1911 гг.»[150]. Из него явствует, что с 1800 по 1915 г. Сенат провел примерно 120–125 ревизий. Государство тратило на их проведение немало средств. Одна ревизия в среднем обходилась от пяти до десяти тысяч рублей с ежемесячными столовыми в тысячу рублей[151]. Средняя их продолжительность доходила до четырех месяцев. Хронологически они распределялись неравномерно: на первую половину XIX в. приходилось около 90, а во второй половине века их интенсивность резко снизилась. И в первой полови не XIX в. они распределились неравномерно: в александровскую эпоху были проведены 52 ревизии; в правление Николая I — 38[152]. Конечно, этот количественный ряд весьма условен, но общая тенденция вполне очевидна. Интересующий нас регион также неоднократно подвергался сенаторским проверкам: Нижегородская губерния в 1810 г.; Казанская — в 1801, 1803, 1808, 1810, 1815, 1819 гг.; Вятская — в 1801, 1807 (дважды), 1813 гг.; Симбирская — в 1826 г.; Пермская — в 1808, 1809, 1817 гг.; Пензенская — в 1808, 1815, 1826, 1828 гг.; Саратовская — в 1802, 1808, 1826 (дважды) и в 1837 гг. Нетрудно заметить, что на Казанскую губернию пришлась большая часть ревизий Сената[153].

Значительный вклад в изучение сенатских ревизий был сделан на рубеже XIX–XX вв. Тогда в связи с подготовкой юбилейного издания «История Правительствующего Сената» к этому институту надзора обратились историки-правоведы А. Э. Нольдэ и И. А. Блинов[154]. В другом юбилейном издании, посвященном истории деятельности Комитета министров[155], были рассмотрены правовые полномочия ревизоров и опубликованы материалы отдельных ревизий, а также переписка «визитаторов» с министрами. Документы ревизий хранились в архивах «в первобытном состоянии в тюках» и только к началу XX в. стали постепенно вводиться в научный оборот.

После 1917 г. уже по иным причинам эти материалы опять оказались на периферии исследовательских интересов. Правда, в канун Великой Отечественной войны ленинградский исследователь М. И. Ахун[156] призвал коллег начать описание и изучение этих источников. Но война сместила вектор научных интересов отече ственных ученых. Лишь в середине 1960-х в статье Э. С. Паиной была оценена репрезентативность этого комплекса источников[157].

С этого времени отдельные данные из материалов ревизий стали включаться в отечественные исследования. Так, они обнаруживаются в региональных публикациях, посвященных изучению капиталистических отношений в пореформенной России[158]. Материалы сенатского контроля использовал академик Н. М. Дружинин[159]. Специально к ним обращались А. В. Ремнев[160], О. В. Морякова