Казанова в Париже - [5]

Рис. Джузеппе Канелла. 1754 г.

Актрисе этой поклонялась вся Франция, дар ее служил опорой всех комедий, что писали для нее величайшие сочинители, и первый Мариво. Казанова не удержался и пал к ногам Сильвии. Во всяком случае, он явно ценил ее не только как актрису и мать прекрасной Манон.

Доказательством этому служат рапорты парижского полицейского комиссара Мезнье. В одном из них, датированном 17 июля 1753 года, написано: «Девица Сильвия живет с Казановой, итальянцем, о котором говорят, что он сын актрисы. Она содержит его». Сильвия пригласила Казанову ежедневно обедать в ее доме, и Казанова не заставил себя долго уговаривать. Там-то он и познакомился с Лодовико-Андреа Риккобони (сценическое имя Лелио) и с Элен Риккобони, урожденной Баллетти (сценическое имя Фламиния). Там же он впервые увидел и Карло Веронезе (сценическое имя Панталоне), богатейшего итальянского комедианта в Париже, который был автором тридцати семи пьес и отцом двух прекрасных дочерей-актрис – Анны-Марии (сценическое имя Коралина) и Джакомы-Антонии (сценическое имя Камилла).

Казанова был в восхищении от обеих дочерей Карло Веронезе. Он нашел Коралину красивее, но Камиллу – жизнерадостнее. У обеих любовниками тогда состояли люди весьма благородные. Казанова, «человек незначительный», как он сам себя называл, временами, когда Коралина мечтала в задумчивости, ухаживал за ней. Когда же появлялся любовник, маркиз де Силл и, ее будущий муж, он уходил. Но иногда его просили остаться, чтобы прогнать скуку этой «сладкой парочки».

Когда двор выехал в Фонтенбло, Казанова поехал туда, как гость Сильвии, так как театр последовал за двором.

Впрочем, и все иностранные послы тоже. Благодаря этому, Казанове посчастливилось познакомиться со многими интересными людьми, в том числе и с представителем Венеции Франческо-Лоренцо Морозини. И вот однажды Казанова получил право сопровождать своего соотечественника в оперу.

Опера Гарнье. Париж. Франция.

Так уж получилось, но там он оказался прямо напротив ложи маркизы де Помпадур, но в тот момент он не знал, кто она такая.

В первом акте на сцену вышел небольшого роста тенор и начал с такой сильной трели, что Казанова невольно рассмеялся. Солидный мужчина с голубой орденской лентой, сидевший рядом с маркизой де Помпадур (а это был Луи-Франсуа-Арман де Винеро дю Плесси, герцог де Ришелье, маршал Франции и член Французской академии, чего Казанова, конечно, тоже не знал), сухо спросил, из какой страны он приехал. Казанова непринужденно ответил: – Из Венеции. – Я был там, – сказал герцог, – и тоже очень смеялся над речитативом ваших опер. – Я думаю, месье, – быстро среагировал Казанова, – и даже уверен, что там не нашлось людей, которые препятствовали бы вашему смеху.

Худ. Филипп де Шампенъ, 1640. Кардинал Ришелье.

Этот дерзкий ответ заставил маркизу де Помпадур, не любившую герцога де Ришелье, усмехнуться. А потом она спросила, в самом ли деле он приехал из Италии?

– Совершенно верно, мадам. Герцог де Ришелье заявил, что бывал в Италии и видел там много красивых женщин.

– А какая из наших актрис нравится вам больше других? – спросила маркиза де Помпадур.

Казанова показал на одну из девушек. – Но у нее же некрасивые ноги! – удивился герцог де Ришелье. – Это ничего не значит, месье, – возразил ему Казанова. – Кроме того, когда я пытаюсь проверить красоту женщины, то ноги – это первое, что я отбрасываю в стороны.

Тут, давясь от смеха, маркиза де Помпадур спросила посланника Морозини, кто этот остроумный молодой человек в его свите, и тот представил ей Казанову. Маркиза выразила надежду, что он поселится в Париже надолго.

Это была сама маркиза де Помпадур!

18-й век называли женским не только в России. Францией тоже управляли дамы. Правда, приказы отдавались не с трона, а из королевской постели. В два года маленький Луи остался сиротой: его родители и старший брат умерли от кори. Самого его спасла лишь воспитательница, запретившая лекарю делать принцу профилактическое кровопускание. В 5 лет мальчик унаследовал французский престол от своего прадедушки, короля-солнца Людовика XIV, который правил так долго, что пережил и сына, и внука.

Король Франции Людовик XV.

Сперва французы нежно полюбили монарха-сиротку. Мальчика воспитывали кардинал Флёри, забивавший ему голову религиозной моралью, и маршал Вильруа, потакавший любым желаниям маленького монарха. Ребёнок рос болезненным, что неудивительно: из-за постоянных династических браков своих предков Луи стал генетическим вырожденцем. Вместо 64 предков в шестом поколении, как у всех обычных людей, у него имелось лишь 28 пра-пра-пра-прадедушек и бабушек. Благодаря придворным лекарям король сумел дожить до 64 лет, однако все эти годы отличался ленью, сумасбродством и непроходимой тупостью. Опасаясь, что со смертью хилого короля династия Бурбонов может прерваться, ему спешно стали искать жену. Недостатка в невестах не было. Даже гостивший в Версале в 1717 году Пётр Первый со словами «я держу в руках всю Францию»…

Памятник Петру I и Людовику XV в Петергофе.

… поднял маленького короля высоко вверх и предложил ему в жёны свою дочь, восьмилетнюю Елизавету. Эта партия как-то не срослась, но в 1725 году Людовика женили на дочери польского короля Станислава Лещинского Марии, которая была старше жениха на семь лет.