Казанова в Париже - [4]
Анжелика якобы не знала, что Казанова был их соседом, а его первым порывом было поглядеть на женщин через замочную скважину. Лукреция велела сестре подойти к окну, и обнаженная девушка прошла через всю комнату так, что Казанова смог в полной мере насладиться ее прекрасной фигурой. Потом Лукреция погасила свет, и Казанова тут же разделся. После этого он осторожно приоткрыл дверь и бросился «в бой». Она прошептала, обращаясь к сестре: – Это мой ангел… Спи, Анжелика…Казанова встал на колени, а Лукреция лежала на кровати. В темноте его руки оказались у нее под простыней, лаская ее грудь. Лукреция слабо застонала и уже через мгновение сама потянулась к нему, заставив его лечь рядом. Их поцелуи становились все более и более страстными, тела переплелись, запутавшись в простыне. Они долго лежали рядом, покрывая друг друга поцелуями и забыв обо всем на свете. Казанова чувствовал, что хочет впитать ее в себя, поглотить, пока она не станет его частью, чтобы быть с ним всегда. – Джакомо… – прошептала она, и он прижал ее к себе и принялся целовать с еще большей жадностью. Лукреция прильнула к нему, задыхаясь от желания…
Через час любовная пара уснула, чтобы с рассветом «ринуться в новую битву», после которой Казанова вспомнил о невольной свидетельнице их «подвигов» и спросил Лукрецию, может ли он взглянуть на нее. А, кстати, не могла ли Анжелика увидеть то, что ей, наверное, не следовало видеть? Но Лукреция была уверена в сестре. Когда та открыла глаза, она сказала: – Посмотри, какое счастье ожидает тебя, когда ты впервые полюбишь. Семнадцатилетняя девушка, достаточно натерпевшаяся ночью (она измучилась делать вид, что спит и ничего не слышит), обняла сестру и среди множества поцелуев заверила ее, что не сердится. Лукреция сказала Казанове: – Обними ее, милый друг… В тот же миг он обнял Анжелику, давно готовую принести богине любви Венере свою первую жертву. Лукреция продолжала целовать любовника. Одновременно она целовала и сестру, которая тем временем трижды успела обессилеть в умелых руках Казановы. Сам Казанова потом утверждал, что Анжелика была столь же счастлива, как и ее старшая сестра. В очередной раз, глубоко вздохнув, она привалилась к нему поближе. Потом они все трое долго молчали, просто лежа в объятиях друг друга, благодарные судьбе за каждое мгновение, которое они провели вместе…
В Риме, по протекции кардинала Аквавивы, Казанова поехал в Монте-Кавальо, летнюю резиденцию папы. Там его проводили в комнату, где сидел Бенедикт XIV – в миру Просперо-Лоренцо Ламбертини, уроженец Болоньи и большой друг литературы. Казанова представился. – Я слышал о тебе от кардинала Аквавивы. Казанова принялся рассказывать свою историю, посреди этого рассказа у папы от смеха выступили слезы, а Казанова все рассказывал одну историю за другой, да так живо, что понтифик попросил его прийти еще раз. Во второй раз Казанова увидел папу на вилле Медичи. Бенедикт XIV подозвал его и вновь с удовольствием послушал его остроумные рассказы, за что любезно освободил (правда, лишь устно) от запрета есть мясо, яйца и молочные продукты во все постные дни.
Приезд в Париж
В июне 1750 года Казанова по дороге в Париж познакомился с Антонио-Стефано Баллетти. Этот человек был на год старше Казановы и очень быстро стал его ближайшим и полезнейшим другом. Антонио-Стефано Баллетти был сыном знаменитых актеров. Его мать, Дзанетта-Роза-Джованна Беноцци, по мужу Баллетти, блистала в Париже под сценическим псевдонимом Сильвия.
«Старый Париж» Рис. Джузеппе Канелла.
А еще, что немаловажно, Антонио-Стефано прекрасно владел французским. Вместе они выехали из Турина и на пятый день прибыли в Лион, где провели неделю. В Лионе же Казанова стал «вольным каменщиком». Он был введен в масонскую ложу одним господином, с которым познакомился у коменданта города маркиза де Рошбарона. Потом, уже в Париже, он поднимется на вторую ступень, а затем и на третью, то есть получит звание «мастера».
О масонах Казанова писал вполне уважительно:
«Нет в мире человека, который сумел бы все познать; но всякий человек должен стремиться к тому, чтобы познать все. Всякий молодой путешественник, если желает он узнать высший свет, не хочет оказаться хуже других и исключенным из общества себе равных, должен в нынешние времена быть посвящен в то, что называют масонством, и хотя бы поверхностно понять, что это такое. Казанова стал масоном в двадцать пять лет, и вступил он в ложу английского обряда. И мастером он стал очень быстро – всего через несколько месяцев. Возможно, это и так. Вполне возможно и то, что Казанова станет секретным агентом Великой Ложи и будет заниматься международными связями лож. Во всяком случае, эта версия объясняет многие его неожиданные и ничем другим не объяснимые путешествия по Европе. Кстати, это объясняет и немалые суммы денег, которые вдруг стали появляться у Казановы, происхождение которых он сам никак не объяснял. Впрочем, все это лишь версия, так как все, связанное с масонством, до сих пор покрыто такой тайной, что отличить правду от лжи порой вообще невозможно.
Из Лиона Казанова и Антонио-Стефано Баллетти отправились в Париж. За пару километров до Парижа их встретила мать Антонио-Стефано, знаменитая в Париже актриса Сильвия. – Надеюсь, сударь, – сказала она, – друг моего сына не откажется прийти к нам нынче вечером на ужин. В то время итальянские комедианты были очень популярны в Париже, и многие из них располагались в Отель де Бургонь, ставшем знаменитым после того, как там пожил великий Мольер. Там же поселился и наш герой.
