Казанова - [75]
Действительно в «Confutazione» более спокойно, но с не меньшей силой, чем в мемуарах, Казанова изображает деспотизм венецианской государственной инквизиции.
«Государственная тюрьма, которую называют „I Piombi“, это маленькие запертые комнатки с зарешеченными окнами под крышей Дворца Дожей. Про заключенных там людей говорят, что они под свинцовыми крышами, потому что крыша этого дворца покрыта свинцовыми плитами на балках из лиственницы. Свинцовые плиты сохраняют в камерах холод зимы и жару лета. Там дышат хорошим воздухом, получают достаточно еды, все для естественных потребностей, чтобы уютно спать, одеваться, менять белье по желанию; дож следит, чтобы служители постоянно присутствовали там; врач, хирург, исповедник и аптекарь всегда наготове.
Заключенный получает там тройное наказание: во-первых, ему обычно не дают никакого отчета, за что его заперли, ни даже о сроке его заключения, что заставляет его думать, если он сам не очень отчетливо знает свой проступок, что тюремщики, посадившие его в эту маленькую камеру, знают еще меньше чем он.
Второе наказание состоит в том, что заключенному не дают свиданий, не позволяют ни получать, ни писать письма. Горячую пищу можно есть лишь на рассвете, когда тюремщик приносит еду.
Самым худшим является третье наказание, а именно скука изоляции, отсутствие занятия и необходимость терпения, с которым он должен ждать конца своего наказания, причем он не знает надо ли надеяться или страшиться. Он живет в постоянном страхе худшего; этот страх есть настоящее мучение, пытка сознания, причина кошмарных снов, творящих действенное устрашение.»
21 августа 1755 года, четыре недели спустя после заключения Казановы, следующая запись появляется в журнале секретаря инквизиции: «Трибунал узнал тяжелые проступки, совершенные Джакомо Казановой, главным образом публичное поношение святой религии, потому Его превосходительство приказал его арестовать и посадить под Свинцовые Крыши».
Заметка на полях от 12 сентября гласит: «Вышеназванный Казанова приговорен к пяти годам под Свинцовыми Крышами». Приговор был подписан тремя инквизиторами: Андре Диедо, Антонио Кондулмер, Антонио да Мула.
Несмотря на гнев, голод, жажду и твердый пол, Казанова заснул, чтобы проснуться через два часа. Он лежал на левом боку и не переворачиваясь протянул правую руку за платком, который по его разумению должен был там находиться. Он нащупал во тьме и схватил ледяную руку. Его волосы встали дыбом. Наконец он убедил себя, что стал жертвой обмана чувств. Однако, правой рукой он снова схватил ледяную кисть. От ужаса у него вырвался пронзительный крик.
Когда он немного успокоился и снова смог думать, ему почудилось, что в камеру подложили труп задушенного, чтобы подготовить его к судьбе. Ярость и отчаянье охватили его. Он в третий раз схватил ледяную руку и хотел встать, причем облокотился на левый локоть и наконец заметил, что правой рукой держит собственную левую руку, которая онемела от тяжести тела и твердости пола и до локтя потеряла тепло, подвижность и ощущение.
Так комично было это приключение и так мало его развеселило. Он был в таком месте, где ложь казалось правдой, а правда должна казаться ложью, где разум теряет половину своих привилегий и с помощью фантазии делается жертвой химерических надежд или чудовищного отчаянья. Он принял решение вооружиться от этого; впервые в жизни в тридцать лет он призвал на помощь философию.
«Я думаю», пишет Казанова, «что множество людей умирают без того, чтобы когда-либо размышлять, не из-за недостатка духа или разума, но потому что они никогда не получали необходимый шок от чрезвычайных обстоятельств.»
Он сидел, пока не рассвело. Точное предчувствие говорило ему, что в этот день его отпустят домой. Он горел жаждой мести, видел себя во главе народа, истребляющего правительство и безжалостно убивающего всех аристократов. Он бредил. Он знал виновников своего несчастья и не щадил никого. В гневе он строил кровавые воздушные замки. Пол-девятого скрип замка и шум откинутой задвижки прервал страшную тишину. Тюремщик грубым голосом крикнул в окошечко камеры: «Нашли время подумать, чего хотите есть?»
Счета Басадоны сохранились и были опубликованя в итальянском издании «Побега». Однако первый от 1 августа 1755 года отсутствует, но Р.Фуллен нашел, что последний счет выставлен от 1 октября 1756 года. Общий расход составляет 768 венецианских лир. Ежедневная еда обходилась вначале в две лиры, позднее лишь в тридцать су.
Казанова заказал рисовый суп, жареную говядину, жаркое, хлеб, вино, воду. Басадона был удивлен тем, что Казанова ни на что не жаловался и не потребовал ни постель, ни других необходимых принадлежностей. Если он думает, что будет находиться здесь лишь один день, то жестоко заблуждается.
«Так принесите мне все необходимое!»
«Где мне это потребовать? Напишите мне все!»
Казанова указал, где он должен получить рубашки, брюки, постель, стол и стул, напоследок потребовал книги, которые забрал мессир Гранде, а также бумагу, перья, зеркало, бритву и т.п.
Ему пришлось прочесть все это тюремщику, потому что тот не мог читать. «Вычеркните, вычеркните, господин, вычеркните книги, перья, зеркало, бритву и так далее; все это запрещено. Теперь давайте мне деньги, чтобы купить вам обед!»
Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем.
После "Мастера и Маргариты" Михаила Булгакова выражение "написать роман о Понтии Пилате" вызывает, мягко говоря, двусмысленные ассоциации. Тем не менее, после успешного "Евангелия от Афрания" Кирилла Еськова, экспериментировать на эту тему вроде бы не считается совсем уж дурным тоном.1.0 — создание файла.
Роман «Гвади Бигва» принес его автору Лео Киачели широкую популярность и выдвинул в первые ряды советских прозаиков.Тема романа — преодоление пережитков прошлого, возрождение личности.С юмором и сочувствием к своему непутевому, беспечному герою — пришибленному нищетой и бесправием Гвади Бигве — показывает писатель, как в новых условиях жизни человек обретает достоинство, «выпрямляется», становится полноправным членом общества.Роман написан увлекательно, живо и читается с неослабевающим интересом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.