Казанова - [23]

Шрифт
Интервал

Он разыскал отца Джорджи, врага иезуитов, которые устроили на него покушение. Патер пригласил заходить регулярно, чтобы все объяснить, советовал больше молчать в кофейнях, учить французский и не ходить к кардиналу Аквавиве в костюме франта.

Дон Гаспаро Вивальди, которому Казанова принес рекомендательное письмо от дона Антонио Казановы, по его поручению отсчитал сто римских дукатов. Казанова «не мог их отклонить, да и не хотел». Римляне и чужаки ругали в кофейнях папу и иностранные войска дерзко, как нигде, и в постный день ели мясо. Римляне боялись только инквизиции, как парижане своих lettres de cachet.

1 октября 1743 года Казанова впервые в жизни побрился и отметил в воспоминаниях день и час.

Кардинал Аквавива осмотрел его и не прочитав рекомендательного письма отправил к аббату Гама.

Траяно Аквавива из старой неаполитанской семьи был тогда сорока семи лет и уже двенадцать лет кардиналом, самым могущественным и великолепным господином в Риме и, как писал Шарль де Броссе, «un grand debrideur des filles» (большим любителем девушек), был директором испанских дел при курии, владел епископатом Монреаля и другими большими доходами.

Аббат Гама, веселый сорокалетний португалец, сказал Казанове, что он будет жить в Испанском дворце и обедать вместе с двенадцатью аббатами, сплошь секретарями. Для занятий французским он рекомендовал адвоката Далакуа, живущего напротив палаццо ди Спанья. Домоправитель выплатил ему содержание за три месяца, шестьдесят талеров, и показал, где входная дверь. Лакей провел в отведенную красивую комнату на третьем этаже.

Однажды утром после мессы Казанова встретил молодого человека, который вместе с ним брал уроки у Далакуа и ухаживал за его красивой дочерью Барбарой, часто заменявшей отца.

В крытой галерее близлежащего монастыря молодой человек рассказал, что уже шесть месяцев любит Барбару, уже три месяца обладает ею, но пять дней назад Далакуа застал их в постели, его выгнал, а дочь запер. Написать он ей не может, к мессе она не пришла ни разу. Он не может к ней посвататься, у него нет доходов, у нее тоже нет ничего. Казанова посоветовал забыть ее. На мосту через Тибр юноша подозрительным образом уставился в поток.

На другой день Барбара, уходя после занятий, уронила письмо. Казанова поднял, оно предназначалось любовнику. Он решил, что на следующий день вернет письмо, но она не пришла. Однако в своей комнате он нашел любовника, образ подлинного горя, и отдал ему письмо. Из сентиментальности он совершил первую ошибку. Любовник попеременно целовал то Казанову, то письмо, и попросил передать совершенно невинный ответ. Так Казанова стал postillon d'amur (почтальоном любви).

В воскресенье Казанова повел свою Лукрецию с семейством на прогулку к вилле Лудовичи. Перед обедом они гуляли в саду. Адвокат сопровождал тещу, Анжелика — жениха, Лукреция взяла под руку Казанову.

Он признался: «Ты первая женщина, которую я люблю».

«В самом деле? О, несчастье, ты меня покинешь! Ты — первая любовь моего сердца.»

Они сели на траву и поцелуями стирали слезы друг друга. «Как сладки слезы любви!», вздыхает старый Казанова.

Она лежала перед ним «в восхитительном беспорядке». Он спросил, не подозревает ли кто об их любви?

Муж — конечно нет, мать — может быть. Анжелика знает все с тех пор, как постель развалилась под ними, и жалеет ее. Без него Лукреция никогда не узнала бы настоящей любви. К супругу она чувствует лишь ту любезность, к которой ее обязывают супружеские узы.

Все утро они сотни раз говорили друг другу, как велика их любовь и как она обоюдна.

После еды они снова ходили парами в лабиринте виллы Альдобрандини. Ему казалось, что он видит Лукрецию в первый раз. Ее глаза сверкали любовью к жизни. «Бессознательное желание привело нас в уединенное место.» Посреди широкой лужайки за густыми кустами высоко росла трава. Они окинули взглядом большую открытую лужайку, которую не мог незаметно пересечь даже заяц. Пешком до них нельзя было дойти даже за четверть часа.

Безмолвно они совлекли друг с друга все покровы. Они любили друг друга два часа подряд. В едином порыве под конец они радостно воскликнули: «Любовь! Благодарю тебя!»

Смешно, что Казанова хуже всего пишет там, где изображает любовь, острое и краткое наслаждение или (иногда) любовь продолжительную. Тогда он хватается за первые попавшиеся фразы. Он теряет всю наглядность. Его язык становится сдавленным. Возможно, разумеется, что эти места были в оригинале ясными и прозрачными, а мы читаем только плохую перезапись добродетельного обработчика.

Возвращаясь, Лукреция и Казанова провели два сладких часа визави в двухместной коляске. Они вызвали природу на соревнование и должны были прервать пьесу перед заключительным актом уже в Риме. («Я вернулся домой немного уставшим.»)

Далакуа был болен, и две недели подряд уроки французского давала Барбара. Казанова открыл в себе новое чувство к юным и красивым девушкам: сострадание. Он начал побаиваться любовной истории Барбары. Но было поздно.

По совету своего кардинала как-то утром он поехал в Монте-Кавальо, летнюю резиденцию папы, и вошел в комнату, где в одиночестве сидел Бенедикт XIV — Просперо Ламбертини, друг литературы. Казанова поцеловал крест на туфле его преосвященства.


Рекомендуем почитать
Детские годы в Тифлисе

Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.


Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».