Казаки против Наполеона. От Дона до Парижа - [3]

После поражения восстания Степана Разина в 1671 г. государство обязало донских казаков принести присягу царю. Затем Петр I в 1708 г. разорил Донское Войско и сам стал назначать на Дону атаманов. Но и после этого донские казаки приняли самое активное участие в Петергофском походе, когда Екатерина II свергала своего мужа, Петра III.

Государство всегда было заинтересовано в дешевой, но квалифицированной военной силе. Казачьи отряды охотно приглашались на службу. Один из первых примеров:— Ермак Тимофеевич. После ряда разбойных нападений на Волге он с отрядом поступил на службу к купцам Строгановым и совершил экспедицию на Иртыш, которая положила начало присоединению Сибири к России.

В XVIII веке государство сохранило Войско как структуру, но назначало атаманов. Река Дон с прилегающими землями была объявлена коллективной собственностью Войска. За это Войско обязано было выставлять определенное количество бойцов на охрану границ и для участия в войнах России.

Казачьи части действительно часто использовались правительством для полицейской службы. В частности, когда в Центральной России были разрозненные выступления в поддержку восстания Пугачева (главной боевой силой Пугачева были казаки с реки Яик), то на подавление их посылались донские казаки, в том числе и молодой полковник Платов.

Социальная структура сообщества изменилась. Увеличилось количество женщин. Появились казаки, родившиеся на Дону, потомственные. Резко выросла роль хозяйства, рыбной ловли, скотоводства. Из военного сообщества оно стало перерождаться в соседскую общину, а затем (из-за замкнутости жизни) — кое-где и в родовую. Выборные казачьи командиры за свои подвиги стали получать от государства ордена и офицерские звания, тем самым они причислялись к дворянству.

Иерархия в Войске менялась. Сначала это был Войсковой круг (законодательный орган) и выбираемый им атаман, который имел помощника (есаула). Все бывшие атаманы имели статус старшин, и из них подбирались войсковые чиновники. Затем атаман стал назначаться царем, в его распоряжении была Войсковая Канцелярия (было время, когда она называлась «Войсковым гражданским правительством»), куда часть чиновников назначалась, а часть выбиралась. В XIX веке Войско делилось на округа, где атаманы тоже назначались. Округа делились на административные подразделения — станицы, станицы делились на хутора. В станицах и хуторах власть атаманов была выборная. Атаманы отчитывались о своей деятельности перед сбором казаков. Были случаи, когда они официально отчитывались перед казаками о взятках и подарках, которые давали чиновникам и вышестоящим начальникам ради интересов станицы.

И наконец, в начале XIX века казачество было признано новым сословием. Выход из сословия и вступление в него запрещались. Служба в это время рассматривалась как исключительное почетное право казаков. Так, командир казачьего полка сказал Надежде Дуровой, под видом юноши просившей взять ее в поход: «…разве тебе неизвестно, что у нас никому нельзя служить, кроме природных казаков?»^{3}.

В это время к ценностям воинского братства, несомненно, добавились ценности службы Отечеству. Именно в этот период, когда резко обозначилось имущественное расслоение, казаки поняли, что им нужно сильное государство, которое не давало бы сильным грабить слабых, одинаково защищало бы всех своих граждан. И государство действительно поддерживает рядовых казаков в случае споров с казачьей верхушкой.

Жизнь в постоянном экстриме, в условиях коллективного выживания сплотила казаков, обострила традиционные ценности.

«В чистых патриархальных нравах войска Донского, в его родной земле я находила самым благородным, что все их сотники, эсаулы и даже полковники не гнушались полевыми работами!.. — вспоминала Надежда Дурова. — С каким уважением смотрела я на этих доблестных воинов, поседевших в бранных подвигах, которых храбрость делала страшным их оружием, была оплотом государству, которому они служили, и делала честь земле, в которой родились! С каким уважением, говорю, смотрела я, как они сами возделывали эту землю: сами косили траву полей своих, сами сметывали ее в стога!.. Как благородно употребляют они время своего отдохновения от занятий воина!.. Как не отдать справедливости людям, которых вся жизнь от юности до могилы посвящена пользам или отечества, или своей семьи… Уважение к родителям, безусловное повиновение воле их и заботливое попечение об них в старости служат отличительною чертою свойства обитателей Дона и несомненным доказательством чистоты их нравов»^{4}.

Жизнь каждого была ценностью для всего сообщества. Все Войско брало на себя заботу о семье и имуществе ушедшего на службу воина.

18 сентября 1812 г., когда все взрослое мужское население ушло с ополчением освобождать Москву от французов, наказной атаман А.К. Денисов рапортовал М.И. Платову, что он «признал нужным строго подтвердить всем станицам ведомства войскового, чтоб оставшиеся иногда в семействах дети, которые, не имея над собою старших, не в состоянии ни себя, ни домовнего своего состояния призреть, приняты были непременно под общее станичное покровительство», а также «приказал нужды таковых семейств удовлетворять общими станичными силами и средствами». Равным образом наказной атаман «велел бдительно смотреть за поведением распутных жен, кои нередко растрачивают все имение мужей их, чтоб таковых удерживать от распутства». В качестве меры предосторожности наказной атаман «запретил до возвращения мужей входить оставшимся от мужей женам в какие-либо разделы имения и удаляться от родителей, что иногда бывало гибелью имуществам, и сыскным начальствам предложил неупустительно за исполнением того смотреть…»