Казаки. Между Гитлером и Сталиным - [107]

.

Казачий дивизион 403-й охранной дивизии имел в своем составе три эскадрона, один из которых (конный) был укомплектован казаками добровольцами, а два других (пешие) — военнопленными, отобранными в Харьковском лагере. На вооружении эскадронов находились русские и немецкие карабины, автоматы, 22 ручных и 5 станковых пулеметов, 15 ротных и 4 батальонных миномета. Зимой 1943 года дивизион, находясь в составе частей прикрытия, в оперативном подчинении немецкой 79-й пехотной дивизии, обеспечивал отход на запад главных сил немцев и понес при этом очень серьезные потери.

Кроме того, были сформированы: казачий дивизион в составе 213-й охранной дивизии, в 1943 году переподчиненный 57-му охранному полку; небольшой разведывательный отряд в 97-й егерской дивизии; казачья моторизированная рота 3-го танкового корпуса. А в 4-м охранном самокатном полку была сформирована казачья сотня (10-й разведывательный эскадрон).

Появление этой сотни в рядах вермахта было не совсем обычным и чем-то напоминало историю сотни Назаренко. Осенью 1941 года казаки станицы Синявской при подходе немецких войск перебили местную власть, забрали все имеющееся в наличии оружие и ушли в Донские плавни, где и дождались прихода немецких войск. Обратившись к освободителям с речью, они попросили посодействовать им в создании казачьей сотни. Немцы удовлетворили их просьбу и снабдили казаков лошадьми и оружием, но командирами сотни и всех эскадронов были поставлены немцы. Вскоре советские войска нанесли контрудар и отбросили противника к Таганрогу. Казаки отступали вместе со своими новыми союзниками, причем уже под официальным названием: 10-й казачий разведывательный эскадрон 4-го самокатного полка. В начале лета 1942 года он занял небольшой участок фронта у Таганрогского залива, после чего был передислоцирован в район Красной Поляны, где на протяжении зимы 1942/1943 г. боролся с партизанами. Дальнейшая его судьба была в чем-то похожа на судьбы многих подобных формирований. Отступление, кровопролитные бои, эвакуация и, наконец, прибытие в Млаву, где эскадрон влился в 1-ю казачью кавалерийскую дивизию. Существование подобных эскадронов лишний раз доказывает тот факт, что формирование частей из коллаборационистов, в том числе и из казаков, началось задолго до того, как их существование было регламентировано немецкими нормативными документами.

Небольшие казачьи части формировались и при штабах немецких танковых соединений, где преимущественно занимались разведывательной деятельностью, борьбой с партизанами и выполняли различные специальные поручения, например по снабжению продовольствием лагерей для военнопленных. Так, 17 мая 1942 года в 47-м танковом корпусе группы армий «Центр» из попавших в плен красноармейцев были сформированы два небольших казачьих подразделения, находившиеся в ведении немецких «снабженцев». Каждый из этих отрядиков состоял из 35 человек (1 офицер, 4 унтер-офицера и 30 солдат) и выполнял вполне конкретные задачи: борьба с партизанами, охрана коммуникаций, изъятие продовольствия у населения для нужд дивизии, участие в снабжении войск и лагерей для военнопленных. Как это было принято, вооружение казаков составляло исключительно трофейное оружие. Причем бойцы одного взвода получили в свое распоряжение 30 югославских винтовок и один советский пулемет, а второй взвод в полном составе был вынужден добывать оружие на складах, оставленных советскими войсками при отступлении. Что касается обмундирования, то казаки представляли собой достаточно забавное зрелище: ботинки и полевая экипировка советские, штаны, каски и плащи вперемешку советские и немецкие, знаки отличия немецкие. Согласно распоряжению командования дивизии, казаки должны были получать продовольственное довольствие такое же, как немцы, за одним небольшим исключением: табак и особенно алкоголь выдавался им в сильно урезанных объемах[388].

Среди казачьих разведывательных формирований следует отметить прежде всего эскадрон есаула Михаила Загородного, обстоятельства появления которого были не совсем обычными. В июне 1942 года 40-й немецкий танковый корпус генерала Гейepa фон Швеппенбурга захватил такое огромное количество пленных, что организовать их отправку в тыл было весьма затруднительно. Командование корпуса не имело в наличии сил для конвоирования этой массы людей, а выделить для подобной цели солдат из боевых подразделений в ходе наступления не представлялось возможным. Наконец, кому-то из посвященных штабных офицеров пришла в голову идея отобрать из числа военнопленных антисоветски настроенных донских и кубанских казаков, снабдить их винтовками и лошадьми и поручить им конвоирование в тыл своих же соотечественников. Так возник конный эскадрон под командованием Михаила Загородного — казака станицы Белореченской, кадрового военнослужащего Красной армии с 1933 года. Естественно, когда отряд Загородного вместе с многотысячной колонной военнопленных выступил в западном направлении, никто из штаба 40-го танкового корпуса не рассчитывал увидеть его вновь. Однако спустя две недели Загородный неожиданно появился в штабе корпуса, доложил о выполнении задания и вновь предложил свои услуги