Казахские легенды - [36]

Башпай

Коркут сорок лет прятался от смерти и вот, наконец-то, нашел прибежище на волнах Сырдарьи, которые волшебным образом берегли великого музыканта на воде, сверху которых была постелена попона от верблюдицы. На этих волнах Коркут непрерывно играл на кобызе, и смерть, которую отпугивала музыка, не могла близко подойти к Коркуту.

Еду Коркуту ежедневно приносила его младшая сестра по имени Актамак («Белое горло»). Однажды, когда Коркут сидел и ел пищу, которую принесла ему сестра, подул на реке сильный ветер, поднялись высокие волны. Все вокруг закачалось, и нечаянно носок сапога Коркута коснулся ноги его сестры. И этот невольный случай запал в сердце впечатлительного Коркута, как свидетельство его неловкости, и он до самой смерти чувствовал себя перед младшей сестрой виноватым.

Так прошло много лет. Коркут, избегая на волнах Сырдарьи смерти, прожил почти сто лет, звуками своего волшебного кобыза отдаляя несчастье. Но в один из дней смерть все-таки нашла способ добраться до него. В тот день Актамак, приплыв, как обычно, на лодчонке, принесла Коркуту еду. Старый мудрец поел и решил немного вздремнуть. Усталый Коркут заснул, кобыз его перестал играть. Этим воспользовалась маленькая змейка, которая пряталась среди вещей и посуды, принесенных сестрой. Она подкралась к Коркуту и ужалила его.

Так смерть, сто лет охотившаяся за Коркутом, прикинувшись маленькой змейкой, все-таки настигла его. Коркут от укуса змеи проснулся и тут же почувствовал, что яд растекается по всему его телу. И тогда он, увидев, как его младшая сестра Актамак плачет в горе, стал прощаться с ней и со всем миром. Он сказал: «Я сожалею, что смерть все-таки настигла меня, как я от нее ни убегал, как ни берегся. И еще я сожалею о том, что в тот день, когда на Сырдарье поднялся ветер и все вокруг закачалось, я ударил тебя нечаянно носком своего сапога. Это моя не прощенная тобой вина. Прости меня за это сейчас. Я думаю, что на берегу священной реки Сырдарьи готова могила для меня. Когда будете хоронить, положите в могилу мой кобыз, с которым я был неразлучен. Я умру, но имя мое останется в памяти потомков. Прощай, дорогая! Не плачь! Не плачь, слезами не поможешь».

Сестра его продолжала плакать, произнося при этом: «Мой великий старший брат! Высокая моя гора! Золотой мой!»

И тогда Коркут исполнил свою последнюю мелодию, очень печальную, и эта мелодия стала музыкой прощания и прощения, мелодией скорби и сожаления.

Эта последняя мелодия Коркута дошла до нас, до его потомков, под названием «Башпай». Его черный кобыз был похоронен вместе с ним, иногда он издавал звуки, похожие на «Коркут!» Звуки эти доносились из могилы, пугая и чаруя людей.

Колыбельная мелодия для сына Коркута

От хромой девушки, пришедшей из Сарыарки на зов мелодии, у Коркута родился сын. Однако Коркут все время боролся со своей смертью и не мог уделять должного внимания своей семье, не мог принять участие в воспитании ребенка. А его жена и сын жили рядом с ним, на берегу реки Сырдарьи. Они желали, чтобы Коркут никогда не умирал, хотя, конечно же, им хотелось, чтобы отец был с ними…

Но вот ребенок подрос, перестал слушаться родную мать, которая следила за ним, и все время стремился пообщаться с отцом, который сидел на верблюжьей попоне посередине реки и продолжал играть на кобызе. Мальчик тянул к отцу руки, стремясь перейти к нему по воде, придумывал и другие уловки. Отцовское сердце, сердце Коркута, не могло не откликнуться на такое поведение сына, и он продолжал еще сильнее, еще громче играть на своем кобызе. Но все знали, что стоит только Корку-ту прекратить играть, выйти на берег, как смерть тут же придет за ним. И тогда Коркут стал пристально смотреть на своего сына. Хотя глаза и видели, настоящего общения не получалось. Не мог он прижать ребенка к своей груди и обнять его, слегка понюхать головку, как это принято у казахов. И тогда Коркут придумал мелодию, которая называется «Аупбай-аупбай», то есть «Колыбельная для сына Коркута». Так эта мелодия сохранилась в памяти народа и дошла до потомков.

Сарын — мелодия привлекшая сорок девушек

Коркут никогда не хотел подчинятся смерти, непрерывно играл на кобызе, сидя на попоне посередине реки. Пока играл его великий кобыз, смерть не могла подойти к нему. Звуки кобыза были такие сильные и красивые, что их было слышно за семь дней пути от Сырдарьи. Эти звуки погружали все вокруг в волшебный мир красоты и гармонии. Однажды сорок девушек, живущих в одном из аулов Сарыарки, услышали звуки волшебного кобыза. Мелодии настолько сильно проникли в их души, что девушек непроизвольно потянуло в путь, и они забыли о том, кто они. Их охватило непреодолимое желание добраться до источника звуков. Они договорились и все вместе поехали к Сырдарье без сопровождения и охраны. С каждым днем звуки кобыза становились все слышнее, казалось, они притягивают к себе. Сорок девушек ехали день и ночь, не останавливаясь. Не зная пути, они заблудились в безжизненных степях Бетпак-далы. У них износилась одежда, порвалась обувь, закончились запасы еды и воды. Жажда мучила их в безводных степях. Но мелодии кобыза, доносившиеся из степи, тянули их все сильнее и сильнее.