Казачий дух - [11]

— Все правильно. Остается добавить, что диадема отлита из чистого золота с серебряными кружевами по верху, — подтвердил рассуждения женщины собеседник. — Весит она двести восемьдесят граммов. Об этом я тоже прочитал по немецки и успел перевести на французский язык.

— Тяжеленькая…

На некоторое время наступила тишина, прерываемая лишь усердным сопением Марии. Скоро по ее гладкому лбу поползли первые капли пота, они скатились в ложбинки между переносицей и веками и, подтолкнутые ресницами, устремились к тонким крыльям носика. Женщина машинально вытащила из сумочки розовый платочек и промокнула влагу, затем положила раскрытую книгу себе на колени, развернулась к собеседнику, продолжавшему изучать ее карими глазами с искорками в них.

— Мишель, вы утверждаете, что знаете, где находится данный раритет?

Господин со значением хмыкнул, зрачки у него заметно расширились, он перекинул ногу на ногу и ответил, не отрывая взгляда от светской особы:

— Мадам Мария, я профессиональный сыщик. Если я сумел откопать этот фолиант, скорее всего, в единственном экземпляре, потому что только в нем имеется рисунок заинтересовавшего вас сокровища работы итальянца Пазолини, то поверьте мне на слово, что в моей голове тут-же завертелись образы, так или иначе связанные с этим изделием. Кстати, в других справочниках с эскизами работ этого мастера, о диадеме нет даже упоминания, — он выдержал многозначительную паузу и продолжил. — Я утверждаю, что видел эту драгоценность всего несколько месяцев назад. Но прежде чем назвать место, где она находилась, я хотел бы задать вам один вопрос.

Неясная тень пробежала по удлиненному лицу женщины, она достала из сумочки дамские сигареты и чиркнула зажигалкой. Выпустив тугую струю дыма вверх, снова обернулась к собеседнику:

— Я догадываюсь, о чем вы хотите спросить, — сказала она. — Я могла бы рассказать нашу семейную тайну, но что вам это даст?

— Ничего, — поспешил заверить господин. — Но согласитесь, имею же я право знать хоть что-то, разумеется, в пределах допустимого.

Женщина щелчком сбила пепел, откинулась на спинку лавочки:

— Видите ли, месье Марли, эта странная загадка больше сотни лет преследует членов нескольких семейств из династий де Арган, де Эстель во Франции, Ростиньяк в России и Свендгрен в Швеции, и конца ей пока не видно. Дело в том, что она связана с раритетами, принадлежащими государству и наши предки поклялись, что найдут и вернут ценности народу во чтобы то ни стало. Речь идет не только об одной этой вещи, но и о других редкостях, не менее достойных, часть из которых нашлась, другая находится в поиске. Сейчас нас интересует судьба лишь этой диадемы. Вам, надеюсь, не стоит разъяснять девиз нашей с вами республики — что принадлежит Франции, то принадлежит ее народу.

— О, прошу прощения, мадам де Арган, если здесь замешаны государственные интересы, то я ни о чем больше у вас не спрошу, — поднял руки вверх мужчина, он поспешно запахнул борта пиджака. — Я думал, что это всего лишь семейное дело герцогов де Арган.

— Так бы оно и случилось, если бы в те далекие времена не была затронута честь и других известных в Европе династий, с которыми породнились мои предки.

— Я снимаю вопрос, мадам де Арган. Деньги я получил, скрывать по этой причине от вас ничего не имею права.

— Вот и отлично, тогда у меня к вам, в свою очередь, назрел первый вопрос. Где вы видели диадему, и не могли ли вы ошибиться, что это именно она?

— В Лондоне, на аукционе Сотбис, ее выставил на продажу господин, пожелавший остаться неизвестным.

— Какова же была цена, кто изделие выкупил, и не узнали ли вы — случайно — откуда приехал тот господин?

Собеседница специально сделала упор на слове "случайно", тем самым показывая, что за вознаграждением по поводу сведений об этом человеке она не постоит. Но мужчина лишь развел руками:

— Увы, мадам де Арган, этот человек так и остался инкогнито для всех. Скорее всего, лот на аукцион выставляло подставное лицо, сам же владелец сокровища не покидал собственного дома.

На некоторое время установилось молчание, каждый из собеседников был занят своими мыслями. Наконец мадам Мария взяла в руки книгу, снова всмотрелась в рисунок:

— Во времена Франклина Рузвельта жила такая русская художница Лилиан Шуматова, — как бы издалека начала она. — Когда эта Шуматова рисовала портрет Президента Соединенных Штатов Америки, тот почувствовал страшную головную боль.

— Я слышал эту историю, — качнул головой собеседник. — Президент Рузвельт умер от кровоизлияния в мозг, а портрет, написанный мадам Шуматовой, стал стоить баснословных денег.

— Мне можно выкупить этот фолиант? — без всякого перехода спросила мадам Мария.

— Ни в коем случае, я взял его из библиотеки Бобур под свое удостоверение личности и под честное слово, — сотворил испуганное лицо Мишель. — Эта книга тоже является раритетом государственного значения.

— Понимаю, — протянула собеседница, глаза ее вильнули в сторону женской сумочки. — Но я имею право сделать из него парочку фотоснимков?

— Пожалуйста. И здесь я вам помогу.

Молодая женщина вытащила из своей сумочки миниатюрный цифровой фотоаппарат "Сони", отщелкала несколько кадров из книги в руках собеседника. Попросив его открыть титульный лист, она проделала то же самое. Затем вернула фолиант сыщику.