Кайнозой - [33]

Подорвавшись, как на мине, Сеня со всей мочи шандарахнулся о стену, удивленно умолк, отскочил и неуклюже упал на пол с другой стороны кровати.

Пока друзья покатывались со смеху, Сеня покряхтел, встал, насупился и потрогал нос, предположительно пострадавший от встречи со стеной больше всех. Убедившись, что сопатка цела и невредима, Арсентий оттаял и даже пожал Милану руку.

- Рад снова видеть в нашем строю.

- А я-то как рад! - Милана так и несло на эмоции, пробившие, наконец, толстую шкуру невозмутимого ботаника. - Синяк на всю спину остался, но уже бледнеет. Не знаю, что там говорил Грент, но мази его помогли. Правда, зудело от них - хоть на стену лезь. Ночью проснусь, поскребу аккуратно и опять в отключку падаю.

- Сколько времени? - по привычке спросил Кирилл, выглядывая в окно. Разумеется, никто ему не ответил.

Утро уже разошлось. Солнце стояло высоко, выше ельника. В воздухе порхали разноцветные мелкие пташки. На аккуратно постриженной лужайке Кирилл разглядел какие-то маленькие красноватые ошметки, к которым без особой спешки шагал молодой слуга.

Он нес с собой метлу, веник и мешок, намереваясь убрать останки ночной гостьи из лес. Кирилл не видел лица рабочего, но всему было ясно, что окровавленные перья и куски плоти особых эмоций у него не вызывали. Что ж, дело привычное.

Кана было не видать. Должно быть, Грент уже вернул успешно отработавшего смену пса на место в дом.

- Мне нужно многое вам рассказать, - Кирилл поморщился. Ему не хватало средств гигиены - да хоть бы зубной щетки, что ли. Ничего такого здесь не было, а с базы на Тайе они прихватить столь нужные принадлежности не догадались. Жаль, не было среди них девушки...

Со стыдом и даже какой-то злостью Кирилл признался себе, что вспомнил о Юле чуть не в первый раз после своего попадания в новый мир. Как же это некрасиво. Просто позорно. Непорядочно, в конце-то концов.

Они ведь месяц жили вместе, все делали вместе, любили друг друга. Точнее, Кириллу казалось, что он любит. Как и с Олей. Пока она рядом - все прекрасно, но стоит ей или ему куда-то уехать на пару деньков, как Кирилла будто отпускает действие наркотика или какого-нибудь приворотного зелья. Не скучает он, будто и нет подруги, и все.

Так и с Юлей, погибшей по его, Кирилла, недосмотру. Вина-то осталась, она постоянно колыхалась и маячила где-то в глубине, готовая в любой момент подняться со дна. Но именно тоски по безвременно ушедшей возлюбленной Кирилл как раз не испытывал. И он устал корить себя за это. В конце концов, выпади шанс, и Кирилл без капли сомнения пожертвовал бы своей жизнью за жизнь Юли. Разве этого недостаточно?

- Расскажешь за завтраком. Нам уже накрыли, собирайтесь пошустрее, пока остальные гости еще не проснулись, - велел Милан. - И это, Грент мне жестами объяснил, что нельзя сумки седельные вот так вот оставлять, прямо на макрокениях. То есть, на тарбанах. И животному лишний груз, и спереть могут. Гости здесь разные случаются.

- Много он тебе на пальцах-то рассказал, однако, - хмыкнул Сеня, уже, в общем-то, собранный и готовый идти хоть куда. Голова у него еще была тяжеловата, но не критично, случались пробуждения и в гораздо худшем состоянии.

В столовой их обслужила все та же милая Карена. Кирилл ожидал похабщины от Сени, но неожиданно звание главного ценителя женской фигуры отошло к Милану. Он так поэтично комментировал внешность Карены, пока та отходила за третьей порцией омлета с беконом, что у Кирилла челюсть упала, а Арсентий восхищенно присвистнул.

- Я просто думал, что помру, - признался Милан, и тонкие губы расплылись в хорошо знакомой друзьям хитроватой и несмелой улыбке. - Не могу нарадоваться, что снова хожу, бегаю, вижу...

- Кстати, а как ты видишь-то? - с подозрением спросил Арсентий, опередив Кирилла. - У тебя же, помнится, очки были толщиной с тройной стеклопакет.

- Таков был мой образ, - Милан пожал плечами. - Кто будет ждать каверз от сутулого очкарика? Зрение у меня почти отличное, не жалуюсь. Очки я и так носил, до поездки, но надевал их только для чтения.

Вопросов никто больше не имел, потому как Карена, наконец, укомплектовала их стол полностью, под завязку. Омлет с беконом, хрустящая свежая булка, масло, сыр, что-то, похожее вкусом и наружностью на паштет и, наконец, терпкий черный чай - что еще нужно человеку для хорошего, здорового завтрака?

Пока челюсти делали свою монотонную, но безумно приятную работу, взгляд Кирилла блуждал по просторной светлой столовой. На стене прямо над входом он наткнулся на интересный предмет - одновременно и знакомый, и непонятный.

Часы, безусловно! Но другие.

В голове заскрипели шестерни, завозились, разгоняясь все шустрее. Минуло несколько мгновений, и Кирилл уже мог интерпретировать увиденное. Сейчас девять часов утра... То есть, просто девять часов.

"Брейнсерфинг" дал результаты. Отец тоже немного поломал голову над устройством здешних часов, но вскоре понял, что ларчик просто открывается.

Часы на планете Первых представляли собой циферблат, где по истечению каждого часа менялись цифры, обозначающие как раз текущий час. Менялись они постепенно, сегментами - новое число как бы наплывало на предыдущее, постепенно вытесняя его.