Кайнокъ - [103]
«Кто?» — мелькнуло у Пирогова, но не время было выяснять это. В несколько прыжков он подбежал к пулеметчику, ногой опрокинул его, вырвал пулемет и, не раздумывая, полоснул по лошади, к которой подбегал атаман и из-за которой стрелял из обреза коновод. Лошадь взвилась в стойке и рухнула на траву. Коновод что-то крикнул атаману и помчался быстрее, чем на лошади. Выстрелы с горы ковырнули перед ним грунт, точно отбросили в сторону, на склон, под кусты. Недавнее преимущество долины — голые подступы к ней, обернулись неудобством для бегущих. Негде было зацепиться, залечь, сосредоточиться для встречного боя.
Пирогов снова вскинул пулемет и «состриг» беглеца со склона, хлестнув его по ногам. Он покатился вниз, свернувшись узлом, дико крича от боли.
Крик этот, пронзительный, безумный, перекрыл грохот и эхо выстрелов.
Атаман оглянулся на него, круто повернул к дружку, опустился перед ним на колено.
Корней Павлович прямиком устремился к нему и вдруг почувствовал, не увидел, а именно почувствовал опасность, которая притаилась под опущенной рукой атамана. Из подмышки выглянул на миг черный глазок маузера.
Вильнув, Корней кувыркнулся в сторону, как учили этому на границе, снова вскочил, прыгнул вперед и тут же повторил кувырок, но через другое бедро.
Маузер дважды бахнул из-под руки, но мимо, опоздав на малую долю времени. Хитрость не удалась. Атаман встал во весь рост. Он понял, кто в этой атаке главный, кто самый опасный, чей выход из строя вызовет растерянность, а то и замешательство. Ему, атаману, нужно было совсем немного времени, чтоб повернуть бой в обратную сторону. Он помнил такие случаи. Но он не допускал и мысли, что некогда надежная, испытанная им тактика устарела, осталась где-то на уровне азбучной прописи.
Четыре, три метра разделяли атамана и Пирогова. Расстояние, с которого нельзя промахнуться с закрытыми глазами. Рот атамана растянулся в сожалеющей усмешке — что ж мне оставалось делать, говорил его вид.
Корней Павлович с ходу двумя руками толкнул вперед пулемет. Атаман уклонился от него, нажал на спуск и… промахнулся.
Глава сорок шестая
Того бандита, что благоразумно стриганул из-под горы, на которой сидели Пирогов и Брюсов, того худого и шустрого на ногу задержали Полина и Анна. Он уже притаился в небольшом распадке, решив про себя, что переждет дотемна и уйдет на одну из запасных баз, где припрятано продовольствие, оружие, заготовлены на зиму дрова… Тут в распадочке, под каменным козырьком, его и связали. Он был так ошеломлен, что не сопротивлялся.
Тихо стало в долине. Только кашлял Брюсов. Да зудила растревоженная мошкара.
Пирогов, напружиненный, жесткий, как циркуль, нервно вышагивал вдоль поваленных связанных бандитов. Полина едва успевала повторять его повороты, докладывала о безрезультатном поиске, утешала, что еще не все потеряно, если, конечно, Игушева не попала в лапы к этим…
— Н-да.
Пирогов резко повернулся кругом, будто его не интересовало, куда и зачем ходили поисковики, что делали.
— С раннего утра мы были в пути… До вечера… Дотемна, — оправдывалась Полина. — А позавчера напоролись на этих… Приостановили поиск. Послали ребят в Кожу.
— Вы уверены, что нам не придется их искать?
— С ними Яшка Липатов. Он хорошо в горах ориентируется. Лучше меня.
— Но с Яшки какой спрос?
Крутой поворот. Шаг, второй… Рукавом фуфайки осторожно прикоснулся к нижней саднящей губе. На рукаве осталось темное пятно.
— Вы ранены, Корней Павлович?
— Чепуха.
— Но у вас кровь.
— Стыдно сказать, не то что показать. Продолжайте.
— Что продолжать, Корней Павлович… Ходили и нигде ни следочка. Надо допросить этих. Может, им известно.
— Допросим.
Поворот кругом. Как вокруг ножки циркуля.
— До войны, товарищ лейтенант, был у нас случай… Заблудилась в горах девушка… Лиза Варюхина, как сейчас помню… Неделю ее искали всем миром. А она сама объявилась. В другом районе.
«Ударцев тоже по довоенной схеме упал», — подумал Пирогов, промакивая рукавом кровь.
На возвышенной площадке против входа в пещеру сидел, удобно развалясь, Павел, успокаивал плачущую от переживаний Варвару и тихонько баюкал «куклу», ушибленную в схватке с атаманом. Только втроем, с помощью Брюсова, одолели его. Крепкий мужик, хотя и разменял шестой десяток, судя по залысинам, по морщинам на роже, по дряблой шее.
Покровские дружинники, как сраженные, лежали на пологом склоне площадки. Приходили в себя после пережитого напряжения. Старший — ничком, носом вниз, подложив под лоб согнутую калачом руку. Младший — на спине, прижимая к груди атамановский маузер, первый боевой трофей, который Пирогов разрешил подержать в руках.
Прошел час такого оцепенения. Солнце стало опускаться за Пурчеклу. С заходом его целые тучи гнуса вылетели на холодок. Хоть руками разгребай.
Пирогов унял наконец кровь из разбитой губы, ополоснул ее из речки, вернулся в пещеру. Скомандовал:
— Всем подъем!.. Козазаев, Пестова, Саблина и вы… Да, вы! — Он не знал фамилии молодого дружинника. — Вы вчетвером остаетесь присмотреть за этими… Саблина, перевяжите раненых… При малейшей попытке — стрелять.
— Кто такое право дал? — раздалось из бандитской связки.
«За время своего пребывания в Лондоне блистательный принц Богемии Флоризель среди всех слоев общества снискал славу своей скромностью и взвешенной щедростью. Судя по тому, что было о нем известно (а известна была лишь малая часть его деяний), он был замечательным человеком. Невзирая на безмятежность нрава в обычных обстоятельствах и привычку, подобно землепашцу, философски относиться к этому миру, принц Флоризель не был лишен определенного влечения к жизни более авантюрной и эксцентричной, чем та, которая была уготована ему от рождения.
Подполковнику Чапаеву Андрею Васильевичу по-прежнему непросто (да и нескучно) даже сейчас, когда он руководит Отделом оперативного розыска и специальных операций в одном из Управлений МВД города Москвы. Его отдел так же занимается новыми сложными, опасными и запутанными делами. Чапаев получает неожиданное задание под грифом «С», где он вместе со следователем по особо важным делам Корниенко В. Ю. вынужден доказывать невиновность подставного насильника. Чапаев и Корниенко изобличают организованную группу преступников, фальсификаторов и коррумпированных сотрудников полиции.
Все три романа, собранные в книге: «Будь ближе к врагу твоему», «Ещё раз о любви» и «Выродки» — написаны автором, много лет проработавшим старшим следователем по особо важным делам. Все события, описанные в произведениях, так жизненны и реалистичны, что читателю порой кажется, что он сам в команде опытных следователей распутывает нить преступления и идёт по следу преступника. Герои всех трёх романов — это одна команда профессионалов, которые не только возвращают веру в справедливость, но и заставляют читателя поверить в честность и порядочность людей, стоящих на страже закона и порядка.
Список вопросов, на которые следовало найти ответ: 1. В каком направлении шел Лагуна, выйдя от доктора Свитайло? 2. Действительно ли его убили в прибрежных зарослях или в другом месте? 3. Что случилось с холщовой сумкой и инструментами, которые он взял с собой? 4. Кто из жителей Липова, кроме Шимона Лагуны, так хорошо ориентировался в прежних делах химического завода, что сразу смог связать фамилию Янека с личностью инженера, работавшего там во время войны? 5. Что пропало в ту ночь из дома Лагуны? Ответы на эти вопросы можно найти в этой остроумной детективной истории.
Многие носят, многие покупают новые заграничные часы, но как они попадают в Чехословакию. Как выявить цепочку контрабандистов. Случай представляется. В реке находят труп неизвестного, а в карманах несколько пар этих часов и размокшая записка с указанием места встречи. И это место старый замок Ципрбург, именно туда под видом техника-смотрителя и отправляется сотрудник, которому поручено найти цепочку контрабандистов. И история с контрабандой тесно переплелась с подделкой картин голландских художников.
Кровавое убийство происходит на берегу озера, в американском городке, окутанном суматохой и рутиной повседневной жизни. За расследование дела берется опытный детектив Мартин Лоуренс и новичок отдела Джек Шиллинг. Смогут ли они найти общий язык и вычислить виновного?