Кайа #4 - [49]
Кайю.
У Вселенной для меня определенно есть некое дело.
Не зря же при мне остался весь мой жизненный опыт! Не зря Кайа! Не зря Семья Филатовых! И не зря я осознал себя в данный конкретный исторический момент конкретноэтогомира, стоящего на распутье!
И то, что Кайа, самый обыкновенный четырнадцатилетний барчонок, которая еще недавно была самой обыкновенной девочкой из самой обыкновенной и совершенно незнатной местной Семьи, оказалась в самом центре надвигающегося безумного катаклизма — это, по всей видимости, тоже не зря!
А бабка с ее сыновьями и прочими претендентами на Семейное Наследие; враги Семейства Филатовых; его финансовые и деловые конкуренты, причем не только внутри Российского государства… — всего лишь декорации к моему «спектаклю». Вселенная сама ведет меня за руку, дабы я вновь не свернул куда-нибудь «не туда». Судьба, уготовленная для Кайи, для Дмитрия Николаевича, для меня… — участие в грандиознейшей битве.
Не в какой-то одной конкретной, а в сражении длинною в целую жизнь. В этот раз, уверен, выполнив свое предназначение, «уйду» уже без сожалений.
«Неизбежная судьба!». Внезапно из моего подсознания всплыли два этих слова. Неизбежная судьба, да…
Вселенная толкает меня на путь борьбы, не оставляя иных вариантов. Единственно что, и в этом я уверен, там, на железнодорожном узле мне был предоставлен выбор дороги к конечной цели, по которой я пойду. И свой выбор я совершил, не мог не совершить. Вэтойжизни у меня будет все, кроме возможностинеделать выбор, стоя на очередной развилке своего пути к подготовленной для меня цели…
И даже внешность мне дана соответствующая предназначению. Не писаная красавица, но крайне харизматичная и запоминающаяся. Словно бы в театре. Такая подойдет и наипервейшей героине, и распоследнейшей злодейке, ты только выбери свою «роль» в «постановке», Кайа…
«— …я оказался в некоей петле, раз за разом проживая жизни Дмитрия Николаевича и Кайи?».
«— Нет, не ты. Мы… Мы обе оказались. Ты и я. Но да, так оно и есть». — всплыл в моем сознании фрагмент памятного диалога с галлюцинацией.
Вот оно как… Раз за разом я не исполняю своего предназначения и раз за разом моя душа начинает новый круг. И так бессчетное количество раз. Было. В эту попытку я разорву этот безумный цикл. Уверен.
Интересно, что произойдет, когда я прерву этот цикл? Было бы интересно узнать…
Внезапно для самого себя я едва не рассмеялся, ибо совершенно не к месту вспомнил попугая Кешу из старого советского мультфильма:
«Я смогу! Я докажу! Я покажу! Обо мне узнают! Обо мне заговоря-я-ят!».
Да, это точно про меня теперь.
Безумие. Все это чистой воды сумасшествие. Я просто потихонечку схожу с ума после всего произошедшего…
Нет, не сумасшествие… — сам себя поправил я. — Просто новая нормальность для меня. И с ней, с нормальностью этой, я уже смирился, приняв ее для себя. Разве смог бы Дмитрий Николаевич поставить предателя передтемвыбором…?
Моя память любезно продемонстрировала мне искаженное от ужаса лицо Анны, жены Аркадия Станиславовича Лискина, предателя, за мгновение до того, как он ее зарезал.
Я закрыл глаза. Нет, Дмитрий Николаевич ни за что не смог бы, а значит, я, и правда, принял для себя эту новую нормальность, даже если сам этого и не признаю.
— Знаете… — вслух произнес я. — А я ведь так ни разу в своей новой жизни и не посетила могилу своей родной матери…
Все находящиеся в помещение люди, даже мой адвокат, уставились на меня, и некоторые, судя по выражениям на их физиономиях, подумали о том, что у Кайи «кукуха» улетела окончательно.
Мой взгляд, выражение моего лица, и моя поза перестали быть вызывающими, однако тон голоса, который я выбрал для своих слов, был столь твердым, что всем присутствующим в кабинете Председателя стало очевидно: эта барышня, несмотря ни на юный возраст, ни на происходящие с ней перипетии, никакой несправедливости или пренебрежения в свой адрес явно не потерпит. Ведь, как говорилось в «Двенадцати стульях», действовать нужно смело и побольше цинизма.
— Но вы совершенно правы, говоря о том, что я не боюсь Уголовного Уложения, ибо опасаюсь я лишь гнева Господа нашего, Государева гнева и гнева моих приемных родителей. Однако неправы, утверждая, будто бы я его не уважаю. Отнюдь! Ведь как говорил один хорошо известный мне, но вам незнакомый человек, Уголовное Уложение мы должны чтить. И я его, будьте уверены, чту…
Я замолчал на мгновение за тем, чтобы поправить прядь волос, упавшую мне на лицо.
— И еще меня интересует такой вот моментик… Вернее, даже два моментика. Во-первых, мадам, мне бы очень хотелось знать, как именно вы заполучили документик, утверждающий, будто бы меня, фигурально выражаясь, уволили из Филатовых?
На лице не сводящей с меня ненавидящего взгляда мадам Вениаминовой гуляли желваки и было очевидно, что отвечать на мой вопрос она совершенно не собирается, по доброй воле, по крайней мере, а посему я продолжил:
— Можете не отвечать, мадам. Готова поставить свой последний рубль на то, что получили вы его от Марьи Александровны, моей любезнейшей бабушки. Тогда, Якоб Вольфович, у меня вопрос к вам… — я перевел взор на Председателя, ибо задавать вопрос судье, не глядя на него, значило бы проявить неуважение, а Кайа в моем исполнении, если и хамит, то исключительно вежливо. — Планирует ли уважаемый суд учитывать предоставленную мадам Вениаминовой бумагу при вынесении своего решения об избрании меры пресечения для моей скромной персоны?
Эта история о повседневности «нескромного человека», который в определенный период своей жизни впал в тяжелейшую апатию, обернувшуюся для него тяжкими болезнями и как следствие — смертью. Однако, вместо вечного покоя и забвения, он, по воле Вселенной, получил возможность прожить жизнь другого человека. И решил сделать это так, чтобы Вселенная потом сказала: «а ну-ка повтори!» 1. Это «фантастический реализм» (как понимаю это я) и «повседневность», со всем «вытекающим» (для меня, как для автора, написать книгу в стиле «повседневность» так, чтобы она была интересна читателю — это вызов, который я принял). 2. «Остросюжетки» (убийства и то прочее, с чем обычный человек в обычной жизни практически не сталкивается) в этой книге вы не найдете.
Второй том истории о повседневности "нескромного человека", который в определенный период своей жизни впал в тяжелейшую апатию, обернувшуюся для него тяжкими болезнями и как следствие - смертью. Однако, вместо вечного покоя и забвения, он, по воле Вселенной, получил возможность прожить жизнь другого человека. И решил сделать это так, чтобы Вселенная потом сказала: "а ну-ка повтори!" (Аннотация временная) - том Первый.
Человек оканчивал свой земной путь… Человек готовился к забвению… Но, как это часто бывает, у Вселенной, на этот счет, было свое, особое, мнение. Роман повествует о девушке-подростке, из «параллельного» нашему мира, которая оказалась, волею злой судьбы, в центре социальной драмы… И казалось бы, при чем здесь мой бывший соотечественник, «промышленный разведчик», ныне также бывший и просто неплохой мужик, Мазовецкий Дмитрий Николаевич, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению?… p. s.
Второй том романа повествует о девушке-подростке Кайе, из «параллельного» нашему мира, чье тело стало «сосудом» для души моего бывшего соотечественника, «промышленного разведчика», ныне также бывшего и просто неплохого мужика, Мазовецкого Дмитрия Николаевича, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению… Сможет ли Кайа противостоять воле своей влиятельной Семьи в отношении своего будущего? Удастся ли ей избежать «попадания под каток» могущественных иностранных и внутрироссийских сил, что отчаянно борются за свои финансовые интересы?
Мои преподаватели сокрушались по-поводу того, что я не стал делать научную карьеру, думаю они были бы рады узнать, что я лично доказал не только наличие «параллельного мира», но и возможность «реинкарнации». Очень жаль, что все это произошло только после того, как моя душа покинула наш бренный мир.
Третий том романа повествует о девушке-подростке Кайе, из «параллельного» нашему мира, чье тело стало «сосудом» для души моего бывшего соотечественника, «промышленного разведчика», ныне также бывшего и просто неплохого мужика, Мазовецкого Дмитрия Николаевича, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению…
Двое наших в другом мире. Все в шоколаде, и чем это может грозить новому миру. Выложена первая книга.
Продолжаются приключения Васьки Василькова, героя нашего первого романа. Совершенно случайно простой деревенский парень становится носителем двух человеческих разумов — сельского парня и немецкого офицера, прожженного разведчика и диверсанта. Эта уникальность вытворяет с Васькой черт знает что…
Потерял сознаание, проснулся... девочкой в 60-х годах. Ничего о взрослой жизни не помню, живу обыкновенной жизнью школьницы. Рассказ основан на личных воспоминаниях автора.
Солдат срочник попадает в параллельный мир. На первый взгляд здесь нет разумной жизни, а у него прорезалась способность проникать на Землю в виде призрака и даже таскать оттуда необходимые вещи. Чем не жизнь? Красота! Всё меняет встреча с местными жителями, Михаилу приходится пересмотреть своё отношение к человеческой жизни, а также узнать страшную правду происходящего в этом мире.
Из-за эксперимента по открытию портала, в иной мир переносятся десять землян. Каким путем им следовать? Попытаться устроиться в деревне, которая их приняла? Завести семью, изучить профессию, освоиться? Попробовать найти путь домой, теряя надежду с каждым годом? Или стать частью банды, пытаясь заглушить боль наркотиками? Путей бесчисленное множество и у каждого решения есть причины, у всех событий есть последствия, а у разных мнений есть свои аргументы. И что бы уцелеть, больше всего нужно единство…В тексте использованы стихи группы «Мельница».