Кайа #4 - [19]
На лбу у Александра выступили крупные капли пота, он побледнел и весь как-то осунулся.
Электроника на голосовую команду откликнулась мгновенно и помещение стало освещено вполне себе обычным образом.
С изрядным трудом, и не с первой попытки, поднявшись на ноги, Александр, которого шатало из стороны в сторону, словно бы матроса на палубе в шторм, двинулся к бильярдному столу, дойдя до которого принялся шарить рукой по сукну, явно ища пакетик с «дурью».
— Его здесь нет… — прошептал он, не обнаружив искомое. — Но я… Я точно помню, что оставлял его здесь!
А затем, едва-едва удерживаясь на ногах, направился к бару, дойдя до которого и, пошарив рукой по небольшой столешнице из красного дерева, развернулся ко мне, сжимая в руке практически пустой уже пакетик.
— Ты высыпалаэтов мое виски… — сказал он, то ли вопросительно, то ли утвердительно, глядя в мою сторону.
Я, согласившись с его словами, кивнул, продолжая молча наблюдать. Любовничек держаться на ногах был уже не в состоянии.
Александр Блумфельтд, стоя теперь на карачках, в одной лишь расстегнутой рубашке и в носках, являл собой зрелище более чем колоритное. Он, постоянно заваливаясь набок, полз к противоположной стене, ну а я неспешно шел за ним.
К стене, которая таковой вовсе даже и не являлась.
Вся противоположная стена этого помещения представляла собой один здоровенный встроенный шкаф, застекленный тонированным стеклом и разделенный стеклянными же перегородками на множество секций. И это стало видно только теперь, когда помещение начало нормально освещаться.
А в самом же шкафу…
То,чегоисколькохранилось за стеклом, могло бы сделать честь даже крупнейшему магазину для взрослых на планете. Равно как и самой изощренной пыточной…
Предназначение одной части «коллекции» было вполне очевидным, а вот другой…не вполне. Никак не могу пожаловаться на скудость воображение, но то для чего могут потребоваться некоторые хреновины за стеклом… Нет, в этом воображение мне отказывает.
Александр тем временем дополз до стеклянной стены и уже сумел-таки открыть одну из многочисленных стеклянных дверок, а выбрать нужную для него было сейчас очевидно непросто, которая открывалась тоже весьма интересным образом, по прикосновению к ней, достав некую металлическую коробочку.
Подойдя ближе, я не без интереса наблюдал за его действиями.
Когда Блумфельтд смог наконец открыть коробочку, предварительно уронив ее несколько раз, я увидел два больших стеклянных шприца, надежно закрепленных внутри. Скорее всего, некая экстренная помощь как раз на случай подобной неприятности, ибо Александр, как лицо, употребляющее «дурь», вполне мог предвидеть то, что с ним самим или с одной из его «подопечных» может приключиться «передоз».
— Нет! Нет! Нет! Извини, любимый мой, но я, пока еще, ничем подобным пользоваться тебе разрешить не могу! — погрозив ему пальчиком, сказал я, а затем, сделав шаг вперед, несильно ударил ногой по руке Александра, в которой он держал коробочку, после чего и она, и оба шприца, находившиеся в ней чуть ранее, полетели по комнате.
Несколько мгновений спустя на лице Александра, осознавшего, что он лишился спасительного лекарства, отразился страх. Нет, не страх. Первобытный ужас. И это выражение его лица мне очень понравилось.
— Ты говорила, что любишь… — прошептал он, глядя в никуда, и было очевидно, что Александр уже ничего не видит, а затем его вырвало.
Я отвернулся, дабы не наблюдать неприятного зрелища.
— А разве те несчастные, бывшие вашими зарегистрированными любовницами ранее, не говорили вам, что они любят? — поинтересовался я, присаживаясь перед Александром на корточки, а сделав это, осознал, что Кайа моя полностью обнажена, отчего мне вдруг стало крайне неприятно. — Уверена, что говорили…
Встав, я направился к креслу за платьем.
Трусы… Мои трусы, когда я их нашел, оказались разорваны, но это даже и к лучшему, ибо без хорошенького публичного скандала мне, пожалуй, никак не обойтись, а порванные девичьи труселя лишь добавят ситуации пикантности.
— И что с ними стало в итоге? — спросил я, надевая платье, пошитое из ткани, которая практически не мнется, что, уверен, также было продумано заранее. — Они исчезли, будто бы их никогда и не было на свете.
— Помоги мне, Филатова. Принеси шприц или…или позови доктора на помощь. — услышал я голос Александра, уже просто валяющегося на полу в луже собственной рвоты. — Ты говорила, что любишь… Я чувствую, что умираю…
— Жить вам, Александр, или же умереть — это я оставлю на волю жребия. — сказал я, подойдя к лежащему на полу мужчине. — Выживете вы и игра просто пойдет одним путем, а ежели нет — другим. Для моей игры в этом нет принципиальной разницы. Хотя, признаюсь, что лично мне бы хотелось, чтобы вы еще пожили некоторое время, дабы закрыть гештальт со своим любовничеством, потребовав от Семьи выполнения обещания, данного мне, в обмен на мою жертву, и более к этому вопросу никогда уже не возвращаться.
Александр ничего не ответил, сознание покинуло его. Я же, не оборачиваясь, направился к его ВЭМ.
«Black as night, black as coal
See the sun blotted out from the sky»…
Эта история о повседневности «нескромного человека», который в определенный период своей жизни впал в тяжелейшую апатию, обернувшуюся для него тяжкими болезнями и как следствие — смертью. Однако, вместо вечного покоя и забвения, он, по воле Вселенной, получил возможность прожить жизнь другого человека. И решил сделать это так, чтобы Вселенная потом сказала: «а ну-ка повтори!» 1. Это «фантастический реализм» (как понимаю это я) и «повседневность», со всем «вытекающим» (для меня, как для автора, написать книгу в стиле «повседневность» так, чтобы она была интересна читателю — это вызов, который я принял). 2. «Остросюжетки» (убийства и то прочее, с чем обычный человек в обычной жизни практически не сталкивается) в этой книге вы не найдете.
Второй том истории о повседневности "нескромного человека", который в определенный период своей жизни впал в тяжелейшую апатию, обернувшуюся для него тяжкими болезнями и как следствие - смертью. Однако, вместо вечного покоя и забвения, он, по воле Вселенной, получил возможность прожить жизнь другого человека. И решил сделать это так, чтобы Вселенная потом сказала: "а ну-ка повтори!" (Аннотация временная) - том Первый.
Человек оканчивал свой земной путь… Человек готовился к забвению… Но, как это часто бывает, у Вселенной, на этот счет, было свое, особое, мнение. Роман повествует о девушке-подростке, из «параллельного» нашему мира, которая оказалась, волею злой судьбы, в центре социальной драмы… И казалось бы, при чем здесь мой бывший соотечественник, «промышленный разведчик», ныне также бывший и просто неплохой мужик, Мазовецкий Дмитрий Николаевич, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению?… p. s.
Второй том романа повествует о девушке-подростке Кайе, из «параллельного» нашему мира, чье тело стало «сосудом» для души моего бывшего соотечественника, «промышленного разведчика», ныне также бывшего и просто неплохого мужика, Мазовецкого Дмитрия Николаевича, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению… Сможет ли Кайа противостоять воле своей влиятельной Семьи в отношении своего будущего? Удастся ли ей избежать «попадания под каток» могущественных иностранных и внутрироссийских сил, что отчаянно борются за свои финансовые интересы?
Мои преподаватели сокрушались по-поводу того, что я не стал делать научную карьеру, думаю они были бы рады узнать, что я лично доказал не только наличие «параллельного мира», но и возможность «реинкарнации». Очень жаль, что все это произошло только после того, как моя душа покинула наш бренный мир.
Третий том романа повествует о девушке-подростке Кайе, из «параллельного» нашему мира, чье тело стало «сосудом» для души моего бывшего соотечественника, «промышленного разведчика», ныне также бывшего и просто неплохого мужика, Мазовецкого Дмитрия Николаевича, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению…
Прогулка двух подруг по катакомбам мистического Зеленого театра заканчивается в …Шотландии XVIII века. Здравствуй, новая жизнь. Не так сложно выжить в лесу, как устоять перед загадочными братьями Кемпбелл. Приспособятся ли современные девушки к жизни в прошлом? Смирятся с тайнами братьев? Победит любовь или желание вернуться в свое время?
Из-за эксперимента по открытию портала, в иной мир переносятся десять землян. Каким путем им следовать? Попытаться устроиться в деревне, которая их приняла? Завести семью, изучить профессию, освоиться? Попробовать найти путь домой, теряя надежду с каждым годом? Или стать частью банды, пытаясь заглушить боль наркотиками? Путей бесчисленное множество и у каждого решения есть причины, у всех событий есть последствия, а у разных мнений есть свои аргументы. И что бы уцелеть, больше всего нужно единство…В тексте использованы стихи группы «Мельница».
Продолжаются приключения Васьки Василькова, героя нашего первого романа. Совершенно случайно простой деревенский парень становится носителем двух человеческих разумов — сельского парня и немецкого офицера, прожженного разведчика и диверсанта. Эта уникальность вытворяет с Васькой черт знает что…
Что будет, если игровым миром будут управлять супер компьютеры ? Где граница мира игрового и реального ? Насколько разумен искусственный интеллект и к чему это все приведет ? Именно на эти вопросы попытается найти ответы главный герой, который не собирался играть в виртуальные игры. Он – тестер, профессионал своего дела, его призвание – это поиск ошибок в виртуальности. Но квантовые системы Искинов, заменяющие обычные компьютеры, стирают грань между нашим миром и миром выдуманным. Играя и живя в двух мира главный герой начинает понимать, как тонка и иллюзорна это грань…
Двое наших в другом мире. Все в шоколаде, и чем это может грозить новому миру. Выложена первая книга.