Кайа #2 - [88]

Ну, а вторым его человеческим пороком, была страсть к прекрасному полу. И это тоже была ничуть не меньшая зависимость. Даже сейчас, когда он был женат на чудесной молодой женщине: красивой; «породистой»; умной, а дураков Аркадий рядом с собой не терпел; бывшей на двадцать лет моложе его самого, просто пройти мимо симпатичной «юбки», было выше его сил.

Особенно теперь, да, когда заниматься любовью с супругой, находящейся в «положении», «традиционным способом», по крайней мере, не было абсолютно никакого желания. Как-то это неправильно, что ли. Хотя врачи, вроде бы и не запрещали, если аккуратно, но…

Однако, эти самые «юбки», прямо сейчас были ему недоступны, ибо он не идиот, чтобы из-за своих слабостей покидать временное убежище, предоставленное Николаем Филатовым, подвергая риску не только себя…

Ведь попади он в руки тех, кто жаждет с ним «поговорить по душам»…

Да и парни, охранявшие здесь его самого и супругу, не позволят самовольно покинуть это место, слишком уж многое он знает и слишком многое поставлено на карту.

И если бы он не был «до зарезу» нужен Николаю, по крайней мере сейчас, то не поставил бы и копейки на то, что до сих пор оставался бы живым. Впрочем, при таком раскладе, он бы и не стал делать такой выбор.

Короче говоря, пришлось довольствоваться женой. Ну ничего, они люди взрослые, найдут способ «помочь» друг другу в сложившейся ситуации.

И Аня этот способ уже нашла.

— Ань, — внезапно спросил он, оторвав супругу от «процесса», — ты не жалеешь, что вышла за меня?

Та, прервав «деятельность», взглянула на мужа снизу-вверх, и стерев капли воды, попавшие ей на лицо, поинтересовалась:

— А есть причины пожалеть?

— Нет, — ответил он, нежно направив голову супруги обратно, а сам, облокотился на стенку душевой кабины.

И правда, причин жалеть о своем замужестве у его супруги не было. Живет она в полном комфорте и роскоши. О его интрижках — не знает. И не узнает!

Никаких «зарегистрированных любовниц» у него никогда не было и нет. И не будет!

Аркадий, как человек европейской ментальности, презирал, про себя, разумеется, Родину, за существовавшие в ней еще пережитки «азиатчины», вроде института «зарегистрированных любовниц».

Впрочем, не только из-за пропитавшего его душу и разум «европейства», а больше из-за драмы, произошедшей в его собственной Семье, когда папаша, притащил в дом не одну, а сразу парочку этих мерзких шлюх. Мать, помнится, оскорбившись подобным поступком своего супруга до глубины души, устроила грандиозный скандал. Папаша, в ответ, лишь отвесил ей оплеуху. И когда Аркадий заступился за мать, папаша просто вышвырнул своего сына из дома, отправив жить к тетке.

А мать, редкостная гордячка, вскоре наложила на себя руки, в результате чего, отношения с отцом испортились окончательно, и тот, не только лишил отпрыска наследства, но и вычеркнул его имя из Родовой Книги.

Как давно это было, а кажется, будто вот прямо вчера… Он глубоко вздохнул, подставив лицо под струи воды и погладил жену по голове …

И в этот самый момент широко распахнулась дверь в хозяйскую ванную комнату, не запираемая ими в силу того, что сюда никто, кроме них двоих войти бы не посмел.

В дверях стоял Рома, один из охранников, приставленных Николаем, какой-то весь взлохмаченный и с дикими глазами.

Рома этот, оглядев ванну и увидев Аркадия, вскинул свою короткую штурмовую винтовку, целясь в него, но выстрелить не успел, ибо охранника будто что-то толкнуло, и тот упал безвольной куклой на пол, оставив на двери содержимое своей головы, а несколько мгновений спустя, в ванную комнату вломились люди с несимпатичными рожами.

— Здравствуйте, Аркадий Станиславович — сказал один из вошедших, оглядывая Аркадия и стоявшую на коленях перед ним Аню, которая все-таки успела слегка отстраниться, представ перед незваными гостями в чуть-чуть менее пикантной позе, и теперь изо всех сил пыталась прикрыться руками, — извините за то, что явились к вам без предварительного уведомления, но для вас же будет лучше, если вы сейчас быстро оденетесь и проследуете с нами, без сопротивления и лишних вопросов.

Около полутора часов спустя. Старый дом на окраине одной из деревень в Московской губернии.

Аркадий с женой, вцепившейся ему в руку, стояли в большой комнате старого деревенского дома, посреди которой, явно должен был находиться стол, отсутствующий сейчас. В воздухе витала пыль и чувствовалось, что здесь давненько уже никто не бывал. Вся обстановка вокруг была старой, грубоватой, но добротной. В практически полной тишине было слышно, как «идут» часы. Топилась печь.

Помимо Аркадия с супругой, в доме находилось еще несколько человек. Люди в специальной полицейской форме, а также… он моментально узнал человека, стоявшего у дальней стены! Николай Семенович Ушаков! Это был помощник Игоря по, скажем так, щекотливым вопросам и охране. У него и до сего момента, пока их в молчании везли сюда, было очень нехорошее предчувствие, от которого в желудке образовался ком. Теперь же…

Николай Семенович молча стоял, засунув руки в карманы брюк, рассматривая Аркадия, будто мерзкое насекомое, которое он вот-вот раздавит ботинком. Аркадий сейчас искренне пожалел о сделанном в свое время выборе. Ему стоило великого труда убрать взгляд с фигуры «безопасника», а сделав это, наконец, он увидел сидящую в «красном» углу дома, в кресле, таком же старом, как и вся прочая обстановка вокруг, барышню. Рыжую. Молоденькую еще совсем. И если бы не тот факт, что она была очевидно очень высокой, а также обладала уже вполне недетского размера грудью, которую выгодно подчеркивала явно дорогущая, впрочем, как и все остальные надетые на нее вещи и украшения, стильная кофточка, ее было бы возможно принять за совсем юную девочку, но нет, несмотря на личико, она была явно не моложе тринадцать-четырнадцати лет.