Кайа #1 - [74]

Короче говоря, времени мало — работы много. Искренне надеюсь, что мне удастся «полюбовно» договориться с Татьяной и никакой «План Б», мне будет не нужен.

Но способ анонимной передачи информации и подключения к Сети — это то, что мне в любом случае необходимо.

На следующий день. Завтрак. Столовка.

Стою, жду, когда тетенька-повар лет 40, наложит в мою тарелку кашу, сдобрив ее порядочным куском масла.

— Вот кашка, — сказала она, ласково мне улыбаясь и, ставя на мой поднос тарелку, — приятного аппе…

Она запнулась, не договорив фразу, и уставилась с широко раскрытыми глазами, куда-то позади меня.

Я хотел обернуться и посмотреть, что там происходит, но не успел, кто-то сильно толкнул меня в бок и я отлетел в сторону, ударившись головой о полку, где стояли тарелки с пирожками.

И потерял сознание.

Два дня спустя. Раннее утро.

Погода стоит пасмурная, моросит легкий дождик.

На моей голове — повязка, закрывающая здоровенную шишку, а на руке, как и у всех остальных воспитанниц и сотрудников Пансиона — черная траурная лента.

Перед строем Воспитанниц стоял открытый гроб, в котором лежала молодая девушка, облаченная в свадебное платье.

Одна из воспитанниц пансиона. Одна из моих соседок по комнате.

— Сегодня, — начала Директриса срывающимся голосом, обращаясь к безмолвным рядам, многие из стоящих в которых, только лишь тихо всхлипывали, — мы собрались здесь вместе, чтобы проводить в последний путь нашу сестру, Михайло Мари…

Глава 20

За два дня ДО.

Потерял сознание я ненадолго, по моим ощущениям, минут на пять, не более. Голова, после того, как вернулось сознание, болела зверски. Ощупав ее, я обнаружил здоровенную шишку, но, слава Богу, вроде цела. Какие-то старшеклассницы из «особых» несли меня на носилках в местный лазарет, где я потом проторчал до самого вечера.

После осмотра, врач, которая не нашла у меня признаков сотрясения мозга, развела в стакане какое-то лекарство, снотворное с ее слов, и велела отдыхать, а на мои вопросы отвечала:

— Все потом.

Проснулся я, когда уже темнело за окном. На стуле, рядом с кроватью, обнаружилась Яна, сидевшая с красными глазами, видимо плакала.

Увидев, что я проснулся, она вскочила со стула и унеслась из помещения, через минуту вернувшись обратно, с врачом.

— Как себя чувствуешь? — спросила та.

Чувствовал я себя неплохо, относительно утра, и, ощупав забинтованную уже голову, ответил:

— Все нормально, а что случилось?

— Тебе потом расскажут, — ответила доктор, а Яна, как я заметил, просто отвернулась, чтобы не показывать… слезы?

Затем доктор вновь осмотрела меня, а после, сказав, что мне очень повезло и это всего лишь шишка, отпустила меня, в сопровождении Яны, в общежитие.

По дороге в общежитие.

— Что случилось? — спросил я Яну.

— Ну… — замешкалась она, — доктор не велела тебя тревожить…

— Все со мной нормально, — ответил я, — незнание тревожит куда сильнее.

— Ну… — снова «нукнула» она, — тебя одна сумасшедшая хотела зарезать, а Мари, заметив это, оттолкнула тебя, после чего между ними завязалась борьба… Мари хотела отобрать у «психички» нож, но той удалось ударить им несколько раз Мари… она попала ей в шею, — у Яны потекли слезы, — весь пол был в крови…

— Что с ней? Она жива? — спросил я взволновано.

Яна, уже откровенно заревев, отрицательно покачала головой.

Что-то внутри меня оборвалось…

Жесть, просто жесть. Тихое, называется, учебное заведение для девочек. Если бы Мари, которая обычно была заторможенной, не отреагировала на нападение столь резко и отважно, я бы сейчас наверняка вновь крутил «колесо Сансары».

Несмотря на все свои странности, Мари оказалась самоотверженной девочкой, способной на «поступок». Многие бы вступили в борьбу с вооруженным ножом психом, ради защиты другого, в общем и целом постороннего, человека? Уверен, что нет, не многие.

Не передать словами, как жаль, что жизнь Мари оборвалась так рано и так трагично.

Жизнь это не книга и не кино, тут все просто и банально, удар ножом в спину и все, ты лежишь на земле и смотришь, как из тебя вытекает кровь, а вместе с ней — жизнь… если не умер сразу, конечно.

— Потом психованная сука вновь кинулась на тебя, но тут ее уже скрутили воспитатели, одной из которых, при этом, тоже досталось…

— Как зовут ту, что на меня напала?

Яна назвала имя.

Знакомое имя. Это была та, что подбила «пятачка» подложить мне «запрещенку»!

А стало быть, произошедшее — на совести Директрисы! Если бы она довела, как это и следовало сделать, дело до конца и выгнала эту скотину вон, вслед за «пятачком», то ничего из того, что случилось сегодня в столовой, не произошло! И Мари сейчас была бы жива.

Тем временем, за печальным разговором, мы вернулись в общагу, где я сел на стул и спросил:

— Известно, почему она это сделала?

Та, пожав плечами, ответила:

— Я знаю лишь то, что она дико орала, что убьет тебя, что ненавидит и что ты, вместе со своей Семьей, отправишься в ад… и тому подобный бред… Об этом происшествии никто из учителей и воспитателей не говорит, как будто, ничего не было, только объявили на территории Пансиона комендантский час, и никого, уже целый день, без разрешения не выпускают из общежитий…