Кайа #1 - [74]
Короче говоря, времени мало — работы много. Искренне надеюсь, что мне удастся «полюбовно» договориться с Татьяной и никакой «План Б», мне будет не нужен.
Но способ анонимной передачи информации и подключения к Сети — это то, что мне в любом случае необходимо.
На следующий день. Завтрак. Столовка.
Стою, жду, когда тетенька-повар лет 40, наложит в мою тарелку кашу, сдобрив ее порядочным куском масла.
— Вот кашка, — сказала она, ласково мне улыбаясь и, ставя на мой поднос тарелку, — приятного аппе…
Она запнулась, не договорив фразу, и уставилась с широко раскрытыми глазами, куда-то позади меня.
Я хотел обернуться и посмотреть, что там происходит, но не успел, кто-то сильно толкнул меня в бок и я отлетел в сторону, ударившись головой о полку, где стояли тарелки с пирожками.
И потерял сознание.
Два дня спустя. Раннее утро.
Погода стоит пасмурная, моросит легкий дождик.
На моей голове — повязка, закрывающая здоровенную шишку, а на руке, как и у всех остальных воспитанниц и сотрудников Пансиона — черная траурная лента.
Перед строем Воспитанниц стоял открытый гроб, в котором лежала молодая девушка, облаченная в свадебное платье.
Одна из воспитанниц пансиона. Одна из моих соседок по комнате.
— Сегодня, — начала Директриса срывающимся голосом, обращаясь к безмолвным рядам, многие из стоящих в которых, только лишь тихо всхлипывали, — мы собрались здесь вместе, чтобы проводить в последний путь нашу сестру, Михайло Мари…
Глава 20
За два дня ДО.
Потерял сознание я ненадолго, по моим ощущениям, минут на пять, не более. Голова, после того, как вернулось сознание, болела зверски. Ощупав ее, я обнаружил здоровенную шишку, но, слава Богу, вроде цела. Какие-то старшеклассницы из «особых» несли меня на носилках в местный лазарет, где я потом проторчал до самого вечера.
После осмотра, врач, которая не нашла у меня признаков сотрясения мозга, развела в стакане какое-то лекарство, снотворное с ее слов, и велела отдыхать, а на мои вопросы отвечала:
— Все потом.
Проснулся я, когда уже темнело за окном. На стуле, рядом с кроватью, обнаружилась Яна, сидевшая с красными глазами, видимо плакала.
Увидев, что я проснулся, она вскочила со стула и унеслась из помещения, через минуту вернувшись обратно, с врачом.
— Как себя чувствуешь? — спросила та.
Чувствовал я себя неплохо, относительно утра, и, ощупав забинтованную уже голову, ответил:
— Все нормально, а что случилось?
— Тебе потом расскажут, — ответила доктор, а Яна, как я заметил, просто отвернулась, чтобы не показывать… слезы?
Затем доктор вновь осмотрела меня, а после, сказав, что мне очень повезло и это всего лишь шишка, отпустила меня, в сопровождении Яны, в общежитие.
По дороге в общежитие.
— Что случилось? — спросил я Яну.
— Ну… — замешкалась она, — доктор не велела тебя тревожить…
— Все со мной нормально, — ответил я, — незнание тревожит куда сильнее.
— Ну… — снова «нукнула» она, — тебя одна сумасшедшая хотела зарезать, а Мари, заметив это, оттолкнула тебя, после чего между ними завязалась борьба… Мари хотела отобрать у «психички» нож, но той удалось ударить им несколько раз Мари… она попала ей в шею, — у Яны потекли слезы, — весь пол был в крови…
— Что с ней? Она жива? — спросил я взволновано.
Яна, уже откровенно заревев, отрицательно покачала головой.
Что-то внутри меня оборвалось…
Жесть, просто жесть. Тихое, называется, учебное заведение для девочек. Если бы Мари, которая обычно была заторможенной, не отреагировала на нападение столь резко и отважно, я бы сейчас наверняка вновь крутил «колесо Сансары».
Несмотря на все свои странности, Мари оказалась самоотверженной девочкой, способной на «поступок». Многие бы вступили в борьбу с вооруженным ножом психом, ради защиты другого, в общем и целом постороннего, человека? Уверен, что нет, не многие.
Не передать словами, как жаль, что жизнь Мари оборвалась так рано и так трагично.
Жизнь это не книга и не кино, тут все просто и банально, удар ножом в спину и все, ты лежишь на земле и смотришь, как из тебя вытекает кровь, а вместе с ней — жизнь… если не умер сразу, конечно.
— Потом психованная сука вновь кинулась на тебя, но тут ее уже скрутили воспитатели, одной из которых, при этом, тоже досталось…
— Как зовут ту, что на меня напала?
Яна назвала имя.
Знакомое имя. Это была та, что подбила «пятачка» подложить мне «запрещенку»!
А стало быть, произошедшее — на совести Директрисы! Если бы она довела, как это и следовало сделать, дело до конца и выгнала эту скотину вон, вслед за «пятачком», то ничего из того, что случилось сегодня в столовой, не произошло! И Мари сейчас была бы жива.
Тем временем, за печальным разговором, мы вернулись в общагу, где я сел на стул и спросил:
— Известно, почему она это сделала?
Та, пожав плечами, ответила:
— Я знаю лишь то, что она дико орала, что убьет тебя, что ненавидит и что ты, вместе со своей Семьей, отправишься в ад… и тому подобный бред… Об этом происшествии никто из учителей и воспитателей не говорит, как будто, ничего не было, только объявили на территории Пансиона комендантский час, и никого, уже целый день, без разрешения не выпускают из общежитий…
Эта история о повседневности «нескромного человека», который в определенный период своей жизни впал в тяжелейшую апатию, обернувшуюся для него тяжкими болезнями и как следствие — смертью. Однако, вместо вечного покоя и забвения, он, по воле Вселенной, получил возможность прожить жизнь другого человека. И решил сделать это так, чтобы Вселенная потом сказала: «а ну-ка повтори!» 1. Это «фантастический реализм» (как понимаю это я) и «повседневность», со всем «вытекающим» (для меня, как для автора, написать книгу в стиле «повседневность» так, чтобы она была интересна читателю — это вызов, который я принял). 2. «Остросюжетки» (убийства и то прочее, с чем обычный человек в обычной жизни практически не сталкивается) в этой книге вы не найдете.
Второй том истории о повседневности "нескромного человека", который в определенный период своей жизни впал в тяжелейшую апатию, обернувшуюся для него тяжкими болезнями и как следствие - смертью. Однако, вместо вечного покоя и забвения, он, по воле Вселенной, получил возможность прожить жизнь другого человека. И решил сделать это так, чтобы Вселенная потом сказала: "а ну-ка повтори!" (Аннотация временная) - том Первый.
Четвертый том романа повествует о девушке-подростке Кайе, из параллельного нашему мира, чье тело стало сосудом для души моего бывшего соотечественника, промышленного разведчика, ныне также бывшего и просто неплохого мужика, Мазовецкого Дмитрия Николаевича, чья жизнь на этой Земле подошла, печально рано, к своему завершению…
Второй том романа повествует о девушке-подростке Кайе, из «параллельного» нашему мира, чье тело стало «сосудом» для души моего бывшего соотечественника, «промышленного разведчика», ныне также бывшего и просто неплохого мужика, Мазовецкого Дмитрия Николаевича, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению… Сможет ли Кайа противостоять воле своей влиятельной Семьи в отношении своего будущего? Удастся ли ей избежать «попадания под каток» могущественных иностранных и внутрироссийских сил, что отчаянно борются за свои финансовые интересы?
Мои преподаватели сокрушались по-поводу того, что я не стал делать научную карьеру, думаю они были бы рады узнать, что я лично доказал не только наличие «параллельного мира», но и возможность «реинкарнации». Очень жаль, что все это произошло только после того, как моя душа покинула наш бренный мир.
Третий том романа повествует о девушке-подростке Кайе, из «параллельного» нашему мира, чье тело стало «сосудом» для души моего бывшего соотечественника, «промышленного разведчика», ныне также бывшего и просто неплохого мужика, Мазовецкого Дмитрия Николаевича, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению…
Если не можешь взлететь — ныряй. Если не можешь больше ни дня выдержать, разрываясь меж двух миров, найди в себе смелость выбрать один и остаться в нём до конца. И даже после. А потом приходи к водам реки-под-рекой, сядь на берегу и вглядись в своё отражение. И в миг, когда увидишь себя настоящего, загадай единственное желание — чтобы сегодня не кончалось никогда… Да, нам суждено сгореть падающими звёздами в небе транскода, но прежде мы зажжём огонь в чьих-то глазах. Я знаю это. Я верю.
Однажды вечером мама Фикус укладывала спать маленькие листочки. Один из них не хотел засыпать, хныкал и плакал. И пока он спорил с мамой, налетел ветер и унес маленького Фикуса в волшебную страну, где правила злая Царица Кактусов. Чтобы вернуться домой, малышу нужно найти паучьего короля, но прежде преодолеть трудный путь, полный испытаний и приключений. По пятам за ним гонится армия тлей и коварный Господин Министр. Сможет ли малыш вернуться к маме?
Великая Отечественная война глазами подростка – моего отца, который всю оккупацию провёл в городе Константиновка, что расположен в Донецкой области Украины. Всё, что запомнилось о том, как люди жили и выживали. И как умирали. Это не художественное произведение, и в книге нет нет выдумок или художественных преувеличений (по меньшей мере, намеренных, хотя память иногда играет с нами дурные шутки). И в книге нет цензуры. Если что-то из описанного вызвает отторжение, это не вина рассказчика. Так было.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Настоящая книги повествует об истории зарождения великой христианской цивилизации и перерождения языческой Священной Римской империи в блистательную Византию. В книге излагается история царствования всех византийских императоров IV—V веков из династий Константина, Валентиниана, Феодосия, Льва, живописно и ярко повествуются многочисленные политические и церковные события, описываются деяния I, II, III, IV Вселенских Соборов. Помимо этого, книга снабжена специальными приложениями, в которых дается справочный материал о формировании политико-правового статуса императоров, «варварском» мире, организации римской армии, а также об административно-церковном устройстве, приведены характеристики главенствующих церковных кафедр того времени.