Кавказский синдром - [8]
К.А.Крылов предложил концепцию современного «варварства» [22], т.е. общества паразитирующего на «цивилизации». Наверное, явление это не столь новое, как представляется автору концепции «варварства», хотя столь откровенно и массово оно стало проявляться, пожалуй, действительно не ранее XIX века, что связано с техническим прогрессом, и способностью цивилизованных стран почти полностью содержать значительное число «варваров», целые варварские страны. По здравому размышлению приходится согласиться с выводом в отношении Чечни (разумеется, не только ее), как «варварской» общественной и государственной структуры. Однако концепцию Крылова следует дополнить одним актуальным для нашей темы положением: «варвары» могут не только паразитировать за счет «цивилизации», но и использоваться представителями одной цивилизацией против других. Опыт Афганистана, Косово, Чечни ясно показал, что истинной целью Запада может являться именно создание зон массовой нищеты с деградирующими «нормальными» общественными институтами и поощрение появления «варварских» государств с доминирующими в их политике паразитическими, уголовными наклонностями. Формируя в зоне пресловутой «дуги нестабильности» имени Бжезинского пояс «варварских» государств Запад получает рычаг воздействия на Россию, да и не только (Иран, Турцию, Пакистан, Китай и др.). Главное в рамках данной стратегии не дать России использовать адекватные методы и средства борьбы с создаваемыми на ее границах или даже непосредственно на ее территории «варварскими» государствами или иными подобными общественными образованьями. Основным средством давления на Россию явятся не прямые санкции со стороны «международного сообщества», – если бы они были вполне эффективны, то не было бы нужды в создании буферных «варварских» государств, – но идеологическое воздействие с опорой на советские предрассудки, интеллигенцию [23] и новейший миф о «международном гуманитарном праве» в исполнении целой оравы разнообразнейших правозащитников [24].
Нередко высказывают убеждение, что Запад нуждается в союзниках для борьбы с мировым терроризмом и не желает допустить исхода беженцев из «горячих точек». Следует иметь в виду, что страхи по поводу «мирового терроризма» сильно преувеличены. Собственно говоря, это сознательно распространяемая дезинформация, будто Запад уязвим для фанатичных террористов и сильно их опасается. Известно, террористы только там и тогда достигали хоть каких-то политических успехов, если имели серьезную поддержку внутри самого правящего класса. В противном случае государство довольно быстро нейтрализует любой терроризм, – было бы желание! И уж тем более Запад не боится наплыва беженцев из зон «гуманитарных катастроф», о которых, как полагают, ему из простого гуманизма, дескать, придется заботиться. Эту версию даже смешно всерьез обсуждать.
Каковы надлежащие методы борьбы с антирусским «варварством»? Каждый случай следует разбирать конкретно с учетом существующих обстоятельств и тенденций. Как же надлежит поступить с чеченцами и ингушами?
Чеченцы в глубине души совершенно не считают за людей даже тех нечеченцев, с кем им приходится соседствовать долгие года. Не известно только, когда обстоятельства позволят им проявить этот свой менталитет. Так сообщалось, что в одной станице, ныне расположенной в границах «чечни», в октябре 1999г. какой-то чеченец в отместку за «агрессию» России против Чечни расстрелял 40 человек своих русских соседей, главным образом, старух, стариков и детей. Подробностей этого события, да и его самого в СМИ почти не было – не холокост де, чего попусту размусоливать. К сожалению, международная правозащитная общественность как раз тогда была сильно занято гибелью от взрыва предположительно русской ракеты на оружейном базаре в Грозном 46 чеченцев, и не успела потребовать от России поймать и наказать русских извергов, устроивших самосуд над этим чеченским героем (его поймали и казнили родственники жертв). [25]
Почти уже двухвековой исторический опыт показал, что надежды на мирную интеграцию в российское общество значительной части чечно-ингушей совершенно утопичны. Здесь даже не поможет рецепт – пораженческий сам по себе – их государственного отделения от России, он не имеет смысла просто по той причине, что «варвары» не желают и не могут жить обособленно от питающей их цивилизации. Правильное решение потребует, возможно, нескольких десятилетий, но оно существует.
1. Отделить чеченцев и ингушей, делом доказавших лояльность России, – эти люди должны получить все права граждан России.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.