Кавказские новеллы - [17]

Соседские куры, почуяв, что я занят, пришли во двор и стали, как женщины в магазине, хозяйски копаться. Я ради Магаро стерпел. Магаро мрачно посмотрел на них. Я налил снова. Мы выпили. Он рассказал.

— Вместо этой груши когда-то была другая, — стал рассказывать Магаро. — А царь Вахтанг тогда некоторое время жил у своего родственника Абашидзе — то ли в Харагоули, то ли в Чалатке. Оба эти населенные пункта его не устраивали, оказывается. Потому он все время проводил на охоте, таская за собой, как и положено царю, многочисленную челядь. В один из таких дней он ступил на тропу, ведущую к нам. Она была ему неизвестной, и он спросил:

— Куда ведет эта тропа, кто скажет?

Челядь, зная необъятный ум своего господина, подумала, что он имеет в виду иносказание. Посовещавшись, она решила лучшим из ответов такой:

— Эта маленькая дорожка, уважаемый царь, ведет к тому, кто, являясь агнцем Божиим, взял на себя грехи мира!

Царь Вахтанг ответу усмехнулся. И еще один человек усмехнулся. Тот человек усмехнулся даже раньше, чем царь. Он усмехнулся в тот миг, когда челядь увидела в вопросе царя иносказание. Разумеется, усмехнулся он как можно незаметнее. Однако усмехнулся. И с учетом этого обстоятельства вышло, что царь усмехнулся вторым.

— Нет, — сказал царь, усмехнувшись вторым. — Я спрашиваю, куда привела бы эта тропинка, если бы мы пошли по ней.

Челядь нашла в вопросе еще большее иносказание и изнемогла.

— Мы не знаем точно, о царь, но есть сведение, что эта дорожка приведет в Чрдили!

Все зааплодировали этому человеку, ибо ответ был действительно мудрым и достойным аплодисментов, если таковые в ту пору были, ибо что более может страждать уставший на охоте человек, как не сесть в тени и отдохнуть!

Для незнающих приходится сказать, что «чрдили» по-нашему — «тень». Магаро так и сказал:

— Может быть, кто-то не знает, что чрдили по-нашему есть тень, и потому не может понять всего заблуждения челяди.

Так сказал мрачный Магаро, и я поспешил наполнить стаканы, одновременно показывая свое сочувствие челяди и тем одновременно показывая свое знание слова тень. Магаро далее пояснил.

— Этим человеком, — сказал он, — был дядя царя по матери, воспитатель! Потому он мог усмехнуться первым, хотя он это делал всегда, как и подобает воспитателю, деликатно!

Я быстро перебрал в уме все свои последние дни от понедельника — не сделал ли в один из них чего-нибудь предосудительного.

— Да, — сказал Магаро. — Таким образом, царь Вахтанг пришел в Чрдили. И мы приняли его вместе с его челядью, сколько бы ее ни было. А было ее столько, что первые уже слушали за столом здравицу, а последние еще ждали очереди ступить на тропу, ведущую к нам.

Я второй раз перебрал все последние дни от понедельника и углубился в дни до понедельника — не сделал ли чего предосудительного там.

— Всех приняли мы в Чрдили. — сказал Магаро, — всех угостили на славу, хотя пришлось нам потом целый год питаться только древесной корой и лесными кореньями, так что весной пойти собирать черемшу не у всех хватило сил.

Я не выдержал.

— А ведь груше триста лет! Она помнит Сурамский невольничий рынок. Она феномен природы! — сказал я.

— Помнит и оттого лишилась плодов! — отмахнулся Магаро.

— Иные плоды нельзя взять в руки! — твердо ступил я на защиту груши, временно пытаясь действовать путем дипломатии.

Магаро чуть-чуть, но в значении дрогнул щекой.

— Вот нунисцы! — показал он на видимую с его места часть дороги на верхние покосы, за которыми по ту сторону хребта в теснине были пастбища, а за ними внизу — речка, за речкой же — Нуниси. — Вот они всегда считали нас ловкачами, умевшими из всего извлечь выгоду. Даже наше место нам приписывали так, будто некогда мы его ловким образом отняли у них. Они, конечно, пришли поделиться с нами мукой. Но не сдержались и спросили, какую же выгоду мы получили на этот раз.

— Такую! — ответили мы. — Такую, что царь Вахтанг доволен нами остался!

— Вах! — сказали они. — Мы бы поняли, если бы царь был нашим. А то ведь он соседний!

— Тем лучше! — сказали мы. — Теперь о нас и наш царь знает, и соседний! И никто не знает, как оно повернется завтра!

Я увидел, что дипломатию проигрываю, и запоздало подумал, что надо было убраться куда-нибудь в лес сразу, лишь увидел Магаро, смотрящего на наш двор. Я так подумал, но все-таки решил сказать.

— Некоторые дороги бывают такими, что на них туда одно расстояние, а обратно — два! — сказал я.

— Тем более следует на каждую из дорог ступать со всей осмотрительностью! — предупредил Магаро.

— Да! — сказал я, взяв на вооружение только что сказанные слова Магаро. — Потому что никто не знает, как все повернется завтра!

— Да! — сказал Магаро. — И оно повернулось так, что царь Вахтанг захотел сделать столицу в Чрдили!

Я понял, что Магаро решился своим намеком на подкуп. Он решился завтрашними благами склонить меня к уступке ему груши. Я увидел в этом слабую сторону Магаро и решился ее усилить, то есть сделать еще более слабой.

— Нет! — сказал я. — Есть историческое сведение о том, что он хотел ее сделать в Нуниси! — таких исторических сведений во всю человеческую историю не было. Но я предположил, что дипломатия имеет право себе позволить вводить соперника в заблуждение. Однако Магаро твердо встал на своем намерении заполучить грушу.