Кавказ в воде - [25]
— Герасимыч, а что нормального провода нету, что ли? — спросил кто-то из трезвомыслящих.
— Нету, дорогой!.. Ты, Серёженька, давай, прекращай у меня хозяйничать, сам разберусь! — И пошёл разбираться по группировке.
Первым делом заявился в гости к хозяевам электрокунга. Там, в пределах видимости, двое срочников и молоденький контрактник. Все никакие.
— Здоров, мужики!
— Здоров!
Познакомились:
— Ваня.
— Петя.
— Сидор.
Откуда-то из недр генератора вылез пошатывающийся засаленный и чумазый четвёртый, причём — с автоматом в руках:
— Вова Чебылтаров.
По всем признакам Вова Чебылтаров — «человек морально опустившийся», таких в войсках тоже хватает, но без них жизнь была бы скучной, серой.
— Зовите — Герасимыч. У вас, братцы, кабель лишний не найдётся? Метров полста нужно.
— Ага, был где-то — не проблема!
Все дружно изобразили суету по поиску этого самого кабеля: Ваня, Петя и Сидор выскочили из кунга, начали рыться в наружных, встроенных в борта кузова, ящиках, Вова Чебылтаров исчез в недрах. Герасимыч тоже вышел, топчется рядом.
— Что-то не видно ничего. Герасимыч, у тебя закусь есть?
Гаврила намёк понял:
— Ага, сейчас принесу.
В палатке бойцы уже нарезали и распределили полевой провод, подцепили обогреватели, даже лампочки под потолком навешали, осталось только всю эту систему подключить к дизелю.
— Мужики, вы охренели!? Ну не выдержит ведь, тонкий!
— Как что-то взрывать, так выдерживает… — пробубнил в ответ Серёжа.
Остальные не обратили на Гаврилу абсолютно никакого внимания: с увлечением, с задором, с огоньком, тянут провод с телефонной катушки к генератору: все же устали, побыстрее бы обустроиться, да отдыхать пора.
Герасимыч в сердцах сплюнул, прихватил кое-какую закуску и всё что к этому нужно, вернулся в кунг. Закусили. В это время дизель внезапно заглох, свет погас. Гаврила в волнении выскочил наружу:
— Да вы мужики окончательно…
Но мужики оказались не причём, даже до клемм ещё не дотянули. Герасимыч заскочил обратно:
— Что тут у вас?
Из недр вышел пошатывающийся Вова Чебылтаров:
— Задел там нечаянно…
— Нукась, дай-ка гляну, — Гаврила протиснулся в недра, у задней стенки лежит рваный матрас с подушкой, вещи явно где-то «конфискованные», — где задел то?
— Не знаю…
— Ладно, мужики, вы тут пока разбирайтесь… — Герасимыч снова выскочил, огляделся, оценил обстановку. Километрах в пятнадцати севернее, а может и ближе (в горах трудно оценить расстояние), в соседнем ущелье, беззвучно мелькают штрихи трассеров — видимо кто-то с кем-то бьётся, издалека кажется, будто пули медленно летят, лениво как-то. Метрах в ста южнее видна машина, тоже кунг, размером поменьше дизельной, рядом с ней паутина антенн на мачтах, — значит, полевая радиостанция.
— Здоров, мужики!
— Здоров!
Командиром экипажа оказался молодой прапорщик по имени Алексей. Как быстро выяснилось во время перекуса килькой в томатном соусе — сирота, воспитывался в детдоме-интернате, после срочной службы остался в войсках по контракту, и вот сейчас оказался в этой симпатичной заднице мира под названием «кудамакартелятнегонял». Хороший парень, компанейский. Но кабеля в наличии не оказалось.
Гаврила, пообещав уже крепкому другу Алексею «всенепременно скоро вернуться», вновь потопал к дизелю. Возле машины толпится народ: полковник — командир группировки, его замы, пара любопытных ментов «электриков», и, понуривший головы, пошатывающийся экипаж.
— Е… ё… её, эту дизелю, вашу… чтобы через два часа… нет, чтоб через час… работала! — полковник, видно, не на шутку злой, тоже, наверное, обогреватель не работает, — не заработает, под трибунал пойдёте! — судя по всему это не шутка. — Все пойдёте! Чебылтаров, тебя это в первую очередь касается! — сердито уточнил полковник указательным пальцем, и исчез.
Вова опечалился:
— Зверюга!
Да, суровы законы в войсках. Оттого и дисциплина железная.
— Что делать будем? — хоть это совершенно и не его дело, спросил Герасимыч у солдат, — как эта дизеля включается то?
— Электроника здесь, хрен его знает, что не работает, — старший показал на щиты управления, напоминающие ЭВМ первого поколения, — вот здеся, — тыкнул пальцем на два торчащих из отверстия в щитке провода, — перемыкаем, а тута кнопку нажимаем.
— Ты, Петя, не стой, кнопку то нажимай, — посоветовал Герасимыч.
— Нажимали уже, — ответил Ваня.
— И что?
— И ничего, — подытожил Сидор.
— Вы тута разбирайтесь пока, — заявляет Серёжа Васюков, доморощенный электрик, — а мы пока подцепимся. Куда провода цеплять то?
— Вот к этим двум, — безразлично показывают хозяева на клеммы под крышкой в борту.
— Даже не вздумай, Серёга! — вновь возмущается Герасимыч, — провода же не выдержат!
Бойцы дельному совету не внимают, уже подцепили. Герасимыч затейливо выразился, успокоился, спросил солдат:
— Где здесь у вас зип?
— Вот тута и здеся, — показали на ящики вдоль бортов.
Найти тумблер с винтами на клеммах не составило труда, от солдат толку никакого: то ли с закусью переборщили, то ли мало её оказалось, ничего не соображают. Подцепил, вставил в свободное отверстие в щитке управления:
— Включай!
— Как?
— Вот тута и тута!
Дима щёлкнул тумблером, нажал кнопку, дизель взревел, генератор заработал.
Это повествование не про кровь и ужасы последних чеченских кампаний и коварство и зверства противоборствующих сторон. Не про самодурство некоторых больших командиров и начальников, дурные и тщательно скрываемые качества которых, незаметные в мирное время, особо проявляются на войне. Если что-нибудь обо всём этом и присутствует, то в весьма разбавленном и умеренном виде.А теперь к уважаемому Читателю — всё, что здесь видишь, по сути, истинная правда. Но все имена и фамилии изменены, документальная точность хронологии и территориальности событий не гарантированы.
Сюжет из разряда — нарочно не придумаешь. В 90-х годах прошлого столетия публиковались в местной периодической печати небольшие статьи на эту тему. Но дело было реальное, даже несколько уголовно-политическое, в далёком 1937 году, имевшее место быть в селе Атамай колхоза «Красная звезда», ЯАССР. Тем не менее, все характеры и фамилии изменены, за исключением имени главного героя, который ушёл из жизни довольно давно — предположительно в начале XIX века… По материалам известного современного якутского шамана Владимира Кондакова.
Спокойная мирная жизнь капитана Андрея Брэм основательно расстроена: вследствие таинственной, и необъяснимой с точки зрения официальной науки, находки, его жизнь превратилась в бег с препятствиями. Найденные им в архивах официальные документы и секретные материалы не проливают свет на вопросы. Опасности и постоянные стрессовые ситуации — стали его неизменными спутницами…
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.