Кавалер ордена Почета - [11]

— Это чарли, — прошептал Долл, — наверное, достали Томаса. Болван! Я предупреждал, чтобы он туда не лез. Я предупреждал его! Это не моя вина.

Он чувствовал себя виноватым и этим понравился мне.

— Что же нам делать? — спросил Блонди.

— Потеть и ждать, пока не узнаем, сколько их. Стреляли только из одного автомата. Проклятие! Этот болван должен был оставить нам свою чертову рацию. Мы могли бы запросить поддержку.

Долл продолжал держать винтовку на прицеле.

— Они, должно быть, знают, что мы здесь, — сказал Блонди.

— Так же, как мы знаем, что они там. Но может быть, там сидит только один человек, наблюдает за минами и ждет, чтобы перестрелять нас поодиночке. Старый чарли делает так не первый раз. Однажды единственный гук прижал к земле целый взвод. Мы думали, что окружены, и вызвали пару вертолетов. Когда очистили участок, все, что удалось обнаружить, — это одного мертвого гука, забившегося в крысиную пору. — Долл резко обернулся и ухмыльнулся: — Надо же, два вертолета и целый взвод, чтобы прикончить одного гука. Конечно, командиру взвода влетело по первое число…

Раздалась вторая очередь, на этот раз ближе. Пули с глухим стуком упали слева от нашей позиции. Долл и Блонди моментально повернули винтовки влево на звук торопливых шагов. Я застыл как статуя.

— Не стреляйте! — Огромное тело капрала Томаса возникло над нами в траве и свалилось у наших ног.

— Черт возьми, мы чуть не разнесли тебе башку, — проскрипел Долл.

Томас поднял голову.

— Вот, ушел и пришел, — задыхаясь, произнес он и сел.

— Что там случилось?

— Расскажу, когда достанем этого гука. — Он показал в направлении, откуда вели огонь. — Видите дерево справа, футов двадцать пять отсюда?

— Да.

— Эта сволочь сидит на дереве, футах в пятнадцати над землей.

— Я через траву ничего не вижу.

— И не надо. Он там совсем один. Достаточно обстрелять его сквозь траву.

— Откуда ты знаешь, что он один?

— Потому что он сделал из меня мишень для учебной стрельбы. Если бы их было больше, от меня бы мокрое место осталось. Да как вы не поймете? Он караулит Старика, как ты сказал. Ему оттуда видна вся река. Он, наверное, видел, как мы сюда заползли. Только не собирается драться со всеми сразу, а думает перебить нас по очереди, это ясно как день. Но теперь он дрожит от страха.

— Может, он уже давно смылся.

Томас покачал головой:

— Он не знает, что я его видел. Построимся в линию, но не вставать. Когда я открою огонь, стреляйте поверх травы. Выпустите по нему весь магазин.

Мы улеглись в ряд и навели винтовки. Томас открыл огонь, потом Долл и Блонди. Грохот стоял оглушительный. Я нажал спусковой крючок, но выстрела не последовало: винтовка стояла на предохранителе. Я спустил предохранитель, когда они уже опустошили магазины. Среди ружейной трескотни раздался пронзительный крик.

Я не истратил ни одного патрона. Подумал о лежащем там сержанте: он так и не узнает, что я просачковал. Все вставили новые магазины, не подозревая, что я не стрелял. Томас медленно поднялся и выглянул поверх травы, держа наготове винтовку. Ухмыляясь, опустил ее.

— Поглядите, он все еще на дереве и уже никогда не спустится.

Мы встали. Казалось, стало еще тише, чем было до стрельбы. Дерево одиноко стояло в зарослях травы. Это было странное зрелище: одинокий часовой в открытом поле — каприз природы. И на нем необычный груз. Мертвое тело застряло в нижних ветвях, куда свалилось сверху. Автомат свисал с ремня, надетый на шею, и слегка покачивался, словно жил своей безмолвной жизнью.

— Автомат мой, — заявил капрал Томас.

— Можешь взять автомат, — сказал Долл, — а я беру уши. Это моя добыча.

Мы просидели в кустах минут пятнадцать — курили, разговаривали, чтобы снять напряжение и дать себе время убедиться, что территория очищена. Томас рассказал, что с ним случилось. Долл слушал не перебивая, но по самодовольному выражению его лица было видно, что он отмечает некоторые моменты в рассказе Томаса.

Капрал без труда дополз до тела Старика. Сержант Стоун был мертв, кровь сочилась из тысячи ран, внутренности вывалились на землю. Томас в поисках карты перевернул сержанта, чтобы обыскать его карманы, как вдруг гук открыл огонь из автомата.

— Я фактически залез в тело Старика, — сказал Томас — У меня не было другого укрытия. Перепугался до чертиков, но не шелохнулся, притворившись мертвым. Я знал, что у гука осталось еще полмагазина, а потом ему надо будет перезарядить. Я приоткрыл один глаз и заметил, что он передвигается на дереве. Я решил, что он не станет слезать, чтобы проверить, жив ли я, потому что знает, что вы, ребята, сидите в кустах. Я молил бога, чтобы вы обстреляли его и дали мне передышку, но этого не произошло.

— Мы решили, что тебя шлепнули, — сказал Блонди. — Мы не знали, где он прячется и сколько еще гуков с ним.

— Да, я так и подумал, но не мог же я лежать там весь день. Я подождал, когда он снова зашевелился и ветках, потом бросился сюда. Застиг гада врасплох. Наверное, остаток магазина достался Старику. — Он задумчиво покачал головой. — Но ему уже все равно. Он спас мне жизнь, этот мертвый Старик.

Мы молчали, жадно затягиваясь сигаретами. Интересно, сколько лет было Старику. Он был намного старше меня. Пожалуй, года двадцать три. Но я не стал спрашивать.