Катынь. Ложь, ставшая историей - [41]

Оно, конечно, немецкий шнур или немецкий шпагат — разница невелика. Здесь германцев снова подвела цивилизованность: ну зачем вообще чекистам было связывать руки пленных дорогим и наверняка дефицитным шнуром? Трудно сказать о прочности германского бумажного шпагата, но советские пеньковые верёвки были дешёвыми, прочными и более удобными в обращении, поскольку, в отличие от гардинного шнура толщиной 3–4 мм, не резали руки расстрельщиков при затягивании узлов. Так что девять из десяти, что НКВД использовал бы традиционную советскую пеньковую верёвку.

Впрочем, всё это малые несообразности немецкой версии — а ведь есть ещё и большие…

Глава 4 Странности почерка

— Разве не аксиома, — заметила Делла Стрит, — что преступник всегда оставляет следы?

— Статистика это подтверждает, — сухо согласился Мейсон. — Но, как правило, специально усилий он для этого не предпринимает.

Гарднер. Тень стройной женщины

Итак, мы видим, что у советской комиссии была как минимум одна сильная сторона — многочисленные и согласованно показывающие свидетели. У немцев свидетелей нет вообще — то, что они называют свидетельскими показаниями, таковым не является. Зато у них было одно явное преимущество — они оказались на месте казни первыми, без какого бы то ни было контроля и могли, если бы пожелали, сфабриковать любые улики, чтобы представить их доктору Бутцу и не подвергать тяжёлым испытаниям его честность.

Тем не менее подготовились они плохо — гильзы фирмы «Геншов» ещё не самая большая неприятность для немцев. В самом отчёте д-ра Бутца, стоит лишь чуть-чуть задействовать логическое мышление, тут же начинают вылезать несообразности разного рода. О некоторых из них уже говорилось в прошлой главе — например, о несоответствии патронов и оружия, находящегося на вооружении НКВД, или о нарочитом игнорировании «русских могил» при постоянных ссылках на них. Но ведь это ещё далеко не всё…

Сколько было трупов и сколько расстрельных команд?

Четыре года Светику,

Он любит арифметику.

Агния Барто

Арифметику надо любить, это великая наука. Вот, например, самый простой вопрос: сколько поляков было расстреляно в Катынском лесу? Эта цифра разнится очень сильно. В «Официальном материале» говорится об 11 тысячах. А вот доктор Бутц почему-то вообще обходит этот вопрос. Помните, его комиссия, дотошно подсчитав эксгумированные трупы, не дала даже приблизительной оценки общего числа казнённых?!

Умолчание доктора — уже само по себе повод заинтересоваться остающимися в тени моментами. В данном случае достаточно взять в руки карандаш, и сразу становится видно, что это не простая забывчивость, а со смыслом.

В сообщении д-ра Бутца дотошно описаны все могилы, в том числе названа их площадь. Проведём простой арифметический подсчёт.

Согласно немецким данным, площадь первой могилы — 252 кв. метра, и она содержит около 3000 трупов. Проведя простую операцию сложения, мы получим суммарную площадь остальных могил — около 250 кв. метров. Если мы вынесем за скобки тот факт, что первая — самая глубокая из всех, предположим, что остальные могилы были такими же по глубине, то получим, что в них лежит ещё 3000 человек. Итак, согласно немецким данным, получается, что всего в Катынском лесу находится не более 6000 убитых поляков. А поскольку остальные могилы были значительно мельче первой, то у нас есть очень серьёзные основания полагать, что названные доктором 4143 трупа — это не эксгумированные до начала лета, а общее количество тел в катынских могилах, и прекратились работы не из-за жары, а по куда более весомой причине — закончились трупы. В таком случае неизбежен вопрос: где ещё 4 тысячи находившихся в Смоленской области польских офицеров?

Существует одна простая версия этого несоответствия и много сложных. Простая выглядит так. Захватив лагеря, немцы провели селекцию: трудоспособных и относительно послушных отправили на работы, пожилых, больных и слабых, а также евреев и нарушителей порядка — в яму. Таковых оказалось чуть больше трети общего числа поляков (не зря же в первой, самой большой, могиле почти не было связанных заключенных — они не оказывали сопротивления). Остальные могилы пополнялись по мере того, как работоспособные заключённые теряли силы, что в немецких лагерях происходило очень быстро, а также за счёт беглецов, которых вылавливали по деревням. Куда делись ещё четыре тысячи пленных? Скорее всего, их отправили на работу в другое место, где они и нашли свой конец согласно приказу из Берлина.

Это если расстрелы производили немцы, которые брали жертвы из разбросанных по территории области лагерей. Куда дел половину военнопленных поляков НКВД, который привозил заключённых прямо на станцию Гнездово и прямым ходом отправлял их в яму, неведомо…

Конечно, десять тысяч или четыре — не очень важное расхождение, и вполне понятное. В принципе, германское министерство пропаганды могло извиниться и сообщить, что находившиеся в состоянии душевного потрясения от большевистских зверств парни из ГФП завысили число убитых. Но ведомство Геббельса презрело указание своего министра насчёт большой лжи и принялось врать по мелочам — а от такой лжи не только ничего не остаётся, но она при соприкосновении ещё и разъедает большую, как ведро кипятка выедает дырку в ледяной глыбе. Одна дырка, другая… а где льдина-то?