Катынь. Ложь, ставшая историей - [10]

«Этот свидетель сообщил под присягой, что весной 1940 года он видел ежедневно в течение нескольких недель подряд по три-четыре грузовика, на которых перевозили сюда со станции Гнездово впоследствии расстрелянных поляков. Каждый раз после перевозки он слышал в своей неподалёку расположенной квартире крики этих людей и выстрелы из Катынского леса…»

Прервёмся ненадолго и немного посчитаем. Советский грузовик образца 1940 года — это полуторка. Допустим, четыре грузовика по 20 человек в день (5 человек оставим на шофёра и охрану) — получится по 80 человек в день или по 560 в неделю (ладно, пусть по 600). Итого 2500 человек в месяц. Время расстрела, по Геббельсу — март-апрель 1940 года. То есть никак не больше 5 тысяч человек. Откуда взялись в могилах остальные 5 тысяч?

«Другой житель, работавший в своё время по разгрузке на железной дороге, сообщил под присягой, что в марте-апреле 1940 года на станцию Гнездово ежедневно присылали до 12 вагонов с пленными. Он узнал в пассажирах польских солдат, среди них были и некоторые штатские и духовные лица. Их отвозили в закрытых грузовиках по направлению к Катыни. В этом же и подобном смысле высказались до сих пор все свидетели».

Возьмём стандартный «столыпинский вагон» — в него, согласно правилам, помещалось 30 человек. 10 вагонов (для удобства счёта) — 300. Если экзекуция продолжалась в течение, допустим, месяца, то уже получим 9 тысяч. А если расстрелы продолжались больше месяца, или если в вагонзак запихнули заключённых выше норматива, то число ещё увеличится.

Так сколько поляков было привезено в Козьи Горы?

Из протокола допроса Ивана Кривозерцева, 1915 г. р., жителя дер. Ново-Батеки:

«В 1940 году я работал в колхозе в деревне Гнездово. Моё рабочее место было вблизи железной дороги, и в марте и в апреле месяцах 1940 г. я ежедневно замечал по 3–4 поезда, прибывавшие из Смоленска, в них по окнам с решётками я узнавал про 3–4 арестантских вагона.

Эти арестантские вагоны останавливались на станции Гнездово. Моя сестра Дарья рассказала мне, что сама видела, как на остановке из вагонов погрузили в закрытые грузовые автомашины польских солдат, штатских и духовных лиц. Вообще говорили, что грузовые машины направлялись в Козьи Горы в НКВД и там людей расстреливали. Я сам ничего этого не видел, и моя сестра больше ничего мне не рассказывала мне об этом.

Примечание: сестра Кривозерцева Ивана при вступлении немецких войск была насильно отправлена большевиками для сопровождения скота из колхоза, и местопребывание её сейчас неизвестно».

Кстати, чекисты, несколько позже расследовавшие эту историю, в таких случаях не забывали спросить: «А откуда вы знаете, что это были поляки?» И получали вполне удовлетворительный ответ. А в немецкой исторической реальности откуда неграмотный хуторянин Парфен Киселёв должен был знать, что перед ним именно поляки?

Из показаний Михаила Жигулёва, 1915 г. р., крестьянина дер. Ново-Батеки.

«Часто я видел открытые грузовики, на которых перевозили пленных под охраной, с железной дороги, идущей от Смоленска, по направлению к Козьим Горам».

Так открытые грузовики или «чёрные вороны»? Если открытые — то как это согласуется с предыдущими показаниями, а если закрытые — то откуда свидетель знал, что там именно пленные?

Из показания Матвея Захарова, 1893 г. р., старосты дер. Ново-Батеки:

«В 1937–1942 гг. я работал на железной дороге, между прочим и на сортировочной станции Смоленск. В марте 1940 г. прибывали из Тамбовской области товарные поезда с прицепленными к ним 5–6-ю большими пульмановскими арестантскими вагонами. Из них 2–3 вагона останавливались в Смоленске на погрузочной платформе, тогда как остальные направлялись дальше к месту назначения на станцию Гнездово. Из железнодорожных документов я мог узнать, что эти поезда или арестантские вагоны шли по Рязано-Уральской дороге через Козлов — Тамбов — Ельню в Смоленск. Как я узнал от проводников этих вагонов, арестованные происходили из Козельска. Там вроде был большой монастырь, где содержались ещё многие тысячи пленных.

В качестве составителя поездов я имел возможность стоять непосредственно тут же, когда людей из вагонов погрузили в грузовые машины, направлявшиеся затем по деревенской дороге в сторону Гнездово…

Я точно помню, что эти разгрузки продолжались 28 дней. Это я смог точно установить по моим служебным записям».

Из показаний Григория Сильвестрова, 1891 г. р., жителя дер. Ново-Батеки:

«В апреле и мае мес. 1940 г. я замечал, что на станции Гнездово, вблизи которой я жил тогда, останавливаются арестантские вагоны, из которых людей погружают в стоящие наготове грузовые автомашины и затем их увозят.

Вечером, возвращаясь домой с работы, я часто проходил вблизи места разгрузки и замечал, как под охраной работников НКВД людей отправляли из вагонов в заготовленные большие клетки-грузовики, известные под названием „чёрный ворон“. Всегда стояли 3 таких машины и один грузовик. У мужчин, выходивших из вагонов, отбирались ручные вещи и бросались в грузовик, тогда как их самих помещали в остальные машины — клетки. Когда они заполнялись, колонна из 3-х клеток, грузовика с поклажей под водительством впереди идущего грузовика, отправлялась от станции. Я видел, как повозки проезжали дорогу к железнодорожному пути, затем поворачивали влево и исчезали в направлении Катыни. Через 20–25 минут колонна возвращалась обратно и всё повторялось сначала. Когда они проезжали мимо, я мог заметить мужчин, сидевших во впереди идущей легковой автомашине, вероятно из НКВД, с типично еврейскими лицами