Катуар и Катуары - [2]
Не без помощи тестя И. Н. Катуар заводит собственное дело — торговлю вином, чаем, сахаром, «заграничным товаром». Росла семья — один за другим родились четверо сыновей. Фортуна улыбалась обрусевшему негоцианту, положившему немало сил для налаживания торговли, — его товары пользовались высоким спросом. Уже через четыре года доход фирмы превышал 100 тысяч рублей (6). Однако в 1831 году Иван Николаевич умер, оставив вдову с малолетними детьми. Похоронили его на Немецком (Введенском) кладбище.
* * *
Кончина главы семьи не повлекла за собой крах семейного дела. Анна Ивановна, унаследовавшая фирму, оказалась чрезвычайно предприимчивой и энергичной женщиной. Она смогла выдержать удар судьбы — потерю мужа и кормильца. В ней органично сочетались деловая хватка с истинно французским шармом, умение рисковать с английской выдержкой, хрупкая красота с талантом финансиста. Анна Ивановна дала прекрасное образование детям, вырастила их своими единомышленниками и компаньонами. Сыновья стали незаурядными предпринимателями, общественными деятелями, благотворителями. Сами обзавелись семьями: у Льва Ивановича родилось девять детей, а у его сына Льва Львовича — тринадцать. Они вступали в брак преимущественно с представителями династий обрусевших французов — Леве, Депре, Демонси, Урбен, Дютфуа и других (7).
Анна Ивановна Катуар. Фотография 1880-х годов. Из архива В. М. Егорова-Федосова
Уведомление Московской городской думы об открытии торгового дома «Вдова А. Катуар с сыновьями» на правах полного товарищества. 8 апреля 1869 года. ЦИАМ
С 1855 года все представители мужской линии старшего поколения Катуаров бессменно являлись синдиками (старостами) католической церкви Cвятого Людовика на Лубянке, избирались в руководящие органы французских благотворительных учреждений, наряду с семьями Арманд и Депре считались наиболее авторитетными членами французской колонии в Москве, были попечителями сиротских приютов и больниц.
В 1860-е годы владение на Петровском бульваре приобрёл потомственный почётный гражданин, купец 1-й гильдии Л. И. Катуар. При нём, в 1869 году, главный дом и флигели были частично перестроены по проекту архитектора А. С. Камин
Из приводимого ниже документа от 8 апреля 1869 года явствует, что к тому времени Анна Ивановна и ее сыновья имели звания почетных граждан и купцов 1-й гильдии: «В Московскую контору Государственного банка. Почетная Гражданка Московской Гильдии купчиха вдова Анна Иванова Катуар и сыновья ея Почетные Граждане Московския 1 гильдии купеческие дети Константин и Лев Ивановичи Катуар за явили Распорядительной Дирекции, что они предположили открыть в Москве 1 апреля сего года торговый дом в образах полного товарищества под фирмою: вдова А. Катуар с сыновьями. Контора торгового дома их находится в Тверской части 5 квартала в доме [нрзб.] Катуары. О чем Распорядительная Дума имеет честь уведомить контору Государственного банка для сведения.
Член Думы (подпись) (8).
* * *
Создание предприятия «Вдова А. Катуар с сыновьями» открыло новую страницу истории торговой династии. С 1870-х годов Катуары стали инвестировать капитал в промышленное производство. В Верхних Котлах они построили крупный кирпичный завод, продукция которого поставлялась на строительство Верхних торговых рядов (ныне — ГУМ), Политехнического музея и Музея изящных искусств (ныне — Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина).
На строительстве Верхних торговых рядов. Фотография начала 1890-х годов
Фабрика «Крунит» (Нагорная улица, 3). Фотография 2014 года
Национальный исторический музей России (Красная площадь в Москве) Метро Площадь Революции, Охотный ряд
А вообще-то завод потребовался Катуарам для того, чтобы возвести из своего кирпича на берегу речки Котловки шелкокрутильную фабрику (проведенная к ней подъездная дорога до 1951 года называлась Катуаровским шоссе (9). Изделия фабрики, где в 1916 году работало 600 человек, пользовались широкой популярностью. После революции предприятие было национализировано (с 1928 года — «Красная крутильщица», с 1995-го — ОАО «Крунит»).
Широко известная подмосковная фабрика «Катуар», выпускающая керамические облицовочные материалы, своим названием обязана Льву Ивановичу Катуару, до революции владевшему фарфоровым и керамическим заводами вблизи железнодорожной станции, носящей его имя. Здесь же, в Саморядове, находилось и обширное родовое имение (??? — комментарий редактора ниже).
Анна Ивановна прожила 90 лет, оставив семейное дело и само семейство в полном расцвете. К концу XIX века род Катуаров стал одним из влиятельнейших в России. Их торговый дом располагал значительным недвижимым имуществом, финансировал, о чем уже говорилось выше, строительство железных дорог Савеловского и Киевского направлений. Катуары владели домами на Петровском, Пречистенском и Гоголевском бульварах, в Крапивенском переулке, усадьбами в Осоргине, в Катуарах (в советское время здесь был детский санаторий), в Верхних Котлах (не сохранилась) (
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.