Катриона - [48]

From these I was recalled by one of the officers, Lieutenant Hector Duncansby, a gawky, leering Highland boy, asking if my name was not "Palfour."	Меня отвлек от них один из офицеров, дубоватый и хитрый, судя по говору, уроженец гор, спросивший, верно ли, что меня зовут "Пэлфуром".

I told him it was, not very kindly, for his manner was scant civil.	Довольно сухо, ибо тон его был не очень вежлив, я ответил, что он не ошибся.
"Ha, Palfour," says he, and then, repeating it, "Palfour, Palfour!"	-- Ха, Пэлфур, -- повторил он. -- Пэлфур, Пэлфур!
"I am afraid you do not like my name, sir," says I, annoyed with myself to be annoyed with such a rustical fellow.	-- Боюсь, вам не нравится мое имя, сэр? -произнес я, злясь на себя за то, что меня злит этот неотесанный малый.
"No," says he, "but I wass thinking."	-- Нет, -- ответил он, -- только я думал...
"I would not advise you to make a practice of that, sir," says I. "I feel sure you would not find it to agree with you."	-- Я бы не советовал вам заниматься этим, сэр, -- сказал я. -- Я уверен, что это вам не по силам.
"Tit you effer hear where Alan Grigor fand the tangs?" said he.	-- А фам известно, где Алан Грегор нашел чипцы?
I asked him what he could possibly mean, and he answered, with a heckling laugh, that he thought I must have found the poker in the same place and swallowed it.	Я спросил, как это понять, и он с лающим смехом ответил, что" наверное, там же я нашел кочергу, которую, как видно, проглотил.
There could be no mistake about this, and my cheek burned.	Мне все стало ясно, и щеки мои запылали.
"Before I went about to put affronts on gentlemen," said I, "I think I would learn the English language first."	-- На вашем месте, -- сказал я, -- прежде чем наносить оскорбления джентльменам, я бы выучился английскому языку.
He took me by the sleeve with a nod and a wink and led me quietly outside Hope Park.	Он взял меня за рукав, кивнул и, подмигнув, тихонько вывел из парка.
But no sooner were we beyond the view of the promenaders, than the fashion of his countenance changed.	Но едва мы скрылись от глаз гуляющей компании, как выражение его лица изменилось.
"You tam lowland scoon'rel!" cries he, and hit me a buffet on the jaw with his closed fist.	-- Ах ты болотная жаба! -- крикнул он и с силой ударил меня кулаком в подбородок.
I paid him as good or better on the return; whereupon he stepped a little back and took off his hat to me decorously.	В ответ я ударил его так же, если не крепче; тогда он отступил назад и учтивым жестом снял передо мной шляпу.
"Enough plows I think," says he. "I will be the offended shentleman, for who effer heard of such suffeeciency as tell a shentlemans that is the king's officer he cannae speak Cot's English?	-- Хватит махать кулаками, -- сказал он. -- Вы оскорбили шентльмена. Это неслыханная наглость -- сказать шентльмену и к тому же королевскому офичеру, пудто он не умеет говорить по-англишки!
We have swords at our hurdles, and here is the King's Park at hand.	У нас есть шпаги, и рядом Королевский парк.
Will ye walk first, or let me show ye the way?"	Фы пойдете первым, или мне показать фам дорогу?
I returned his bow, told him to go first, and followed him.	Я ответил таким же поклоном, предложил ему идти вперед и последовал за ним.

As he went I heard him grumble to himself about _Cot's English_ and the _King's coat_, so that I might have supposed him to be seriously offended.	Шагая позади, я слышал, как он бормотал что-то насчет "англишкого языка" и королевского мундира, из чего можно было бы заключить, что он оскорблен всерьез.
But his manner at the beginning of our interview was there to belie him.	Но его выдавало то, как он вел себя в начале нашего разговора.
It was manifest he had come prepared to fasten a quarrel on me, right or wrong; manifest that I was taken in a fresh contrivance of my enemies; and to me (conscious as I was of my deficiencies) manifest enough that I should be the one to fall in our encounter.	Без сомнения, он явился сюда, чтобы затеять со мной ссору под любым предлогом; без сомнения, я попал в ловушку, устроенную моими недругами; и, зная, что фехтовальщик я никудышный, не сомневался, что из этой схватки мне не выйти живым.
As we came into that rough rocky desert of the King's Park I was tempted half-a-dozen times to take to my heels and run for it, so loath was I to show my ignorance in fencing, and so much averse to die or even to be wounded.	Когда мы вошли в скалистый, пустынный Королевский парк, меня то и дело подмывало убежать без оглядки, -- так не хотелось мне обнаруживать свою неумелость и так неприятно было думать, что меня убьют или хотя бы ранят.
But I considered if their malice went as far as this, it would likely stick at nothing; and that to fall by the sword, however ungracefully, was still an improvement on the gallows.	Но я внушил себе, что если враги в своей злобе зашли так далеко, то теперь уж не остановятся ни перед чем, а принять смерть от шпаги, пусть даже не очень почетную, все же лучше, чем болтаться в петле.
I considered besides that by the unguarded pertness of my words and the quickness of my blow I had put myself quite out of court; and that even if I ran, my adversary would probably pursue and catch me, which would add disgrace to my misfortune.