Каторга - [23]

– Я еще никого никуда не послал, смею заметить.

– Господа, прошу вас взять себя в руки и начать конструктивное обсуждение наших дальнейших действий. – Предложение молодого лейтенанта немного остудило пыл старших товарищей. – Итак, как я понял, подполковник Ченг предлагает нам вместе с каторжанами занять военный надводный корабль землян.

– Именно так, – подтвердил механик.

– Нам не справиться без вас, Дик, – заметил Жересс. – Мы не сможем запустить силовую установку корабля.

– Я понимаю, посему пойду с вами.

– А кто останется на «Медузе»? – Крикси уже взял себя в руки и пытался держать ситуацию под контролем.

– Вам, Фрэнк, следует сообщить начальству об уходе со станции трех офицеров. Замена прибудет всенепременно, – сказал Ченг.

– Не стоит указывать, что мне следует делать. Я обязательно сообщу о факте массового дезертирства. Но учтите – обратной дороги не для кого из вас не будет…

Глава 11.

Уже через неделю вопрос о замене трем дезертирам не стоял на повестке дня столь остро, ибо Крикси получил заверение от руководства проектом реабилитации Земли, что вслед за первым транспортом с каторжанами, недавно появившимся в Солнечной системе, намечается еще один, на котором и прибудут новые кадры.

Полковник немного успокоился, но идти на поводу у саботажников вознамерившихся диктовать свои условия ни коим образом не собирался. Впрочем, что делать с этапом заключенных, чей транспорт с каждым днем все ближе обозначался на радаре, Крикси тоже ума не мог приложить. И где-то в глубине души понимал правоту Ченга, предложившего отправить всю компанию под защиту брони старинного военного корабля землян. Механик являлся, пожалуй, единственным из всей троицы дезертиров, кто не вызывал бешенства у полковника, чем и не преминул воспользоваться, напросившись на решающий, откровенный разговор. Дискуссия разгорелась нешуточная. Ченг был настроен на победу – он спорил, доказывал, взывал к состраданию, но все же умолил, не только высадить этапируемых в условленном месте, но и на первых порах снабжать выбранное для проживания судно беспроводной энергией. В конце беседы полковник уж совсем расклеился, нежданно посулив обеспечить корабль спутниковой навигацией, в случае если на нем сохранились средства связи. Когда же удовлетворенный встречей Ченг покинул кабинет начальника, еще раз упомянув о зове Земли, Крикси оставалось лишь подивиться своей небывалой уступчивости и задуматься о последствиях, к которым может эта уступчивость привести, узнай его руководство о сговоре с дезертирами.

Но идти на попятную уже было поздно: слово – не воробей. Мистер Устав в тот же день указал координаты предстоящей высадки еще не прибывшего этапа командиру челнока капитану Хиллу Абаме, заметив, что на сей раз будет достаточно выполнить лишь одну ходку туда – обратно. Впрочем, радоваться такой простецкой работенке долго не пришлось, ибо уже к концу дня на радаре появился еще один транспорт, вынырнувший из системы Кастор и сопровождаемый фрегатом «Прометей». Судя по списку, заключенных в этот транспорт набили, будто сельдей в бочку.

На самом деле так оно и было. Двенадцать переоборудованных трюмов звездолета, уставленные четырехъярусными нарами, не вмещали всех каторжан, и многим приходилось спать прямо на палубе. Среди таковых оказался Вильям Бартон еще не до конца оправившийся от ран.

Его обнаружили десантники Веллингтона в бункерном лазарете, после чего подвергли допросу, с ходу применив «сыворотку правды». Но ничего толком все равно не узнали, ибо Бартон сам ни черта не помнил. В подсознание лезть было недосуг, посему раненому повстанцу нацепили охраняющий детонаторный ошейник и сунули до кучи к остальным заговорщикам, что уже заочно были приговорены Британским правосудием к высылке на каторжные поселения.

Сколько времени прошло со дня вылета, Бартон сказать – не мог. Но гиперпрыжок уже произошел, стало быть, осталось не больше двух земных недель лета. Во всяком случае, так говорили его соседи сверху, с коими он особо не контачил. Причиной замкнутости стала внезапно открывшаяся, после черепно-мозговой травмы, способность чувствовать то или иное настроение окружающих, а именно энергетику, излучаемую находившимися поблизости людьми, от которых в тот момент так и сквозила бессильная злоба, замешенная с чувством обреченности.

Большая скученность, антисанитария, плохая еда при повышенном гравитационном поле, созданным специально для пресечения излишних передвижений, делали перелет невыносимо тягостным не только для отставного майора, но и для подавляющего числа окружающих его каторжан.

Как-то в умывальнике Вильяма окрикнул одноглазый здоровяк и, пробившись сквозь толпу, ожидающей очереди к рукомойнику, стал мять своими волосатыми ручищами еще не окрепшее тело.

– Выжил все-таки черт полосатый! – радостно басил верзила, осматривая немного покореженное шрамами лицо Билла. – Я гляжу – тебя тут переделали слегка.

– Простите! А вы кто такой будите? – спросил Бартон, ощущая волну неподдельной радости исходящую от незнакомца.

– Да ты что? Не помнишь меня? – удивился гигант. – Я Дикий Циклоп – трактирщик. Мы с тобой в паре над Тилсбери бились. Ты спас меня: дал возможность оторваться от «Грифонов»!