Католицизм. Хрестоматия по предмету «Сравнительное богословие» - [20]
Хотя отдельные Предстоятели и не обладают прерогативой безошибочности, тем не менее когда они, даже будучи рассеяны по всей земле, но сохраняя при этом связь общения друг с другом и с преемником Петра, аутентично учат о вопросах веры и нравов и сходятся на том, что некое суждение следует принимать как окончательное, тогда они безошибочно провозглашают учение Христа[65]. И это становится ещё более очевидным, когда, объединившись на Вселенском Соборе, в вопросах веры и нравов они являются для всей Церкви учителями и судьями, чьих определений надлежит придерживаться в послушании веры[66].
Эта безошибочность, которой Божественный Искупитель пожелал наделить Свою Церковь в определении учения о вере и нравах, простирается столь же широко, сколь и сокровищница Божественного Откровения, которая должно свято храниться и верно излагаться. В силу своей должности этой безошибочностью обладает Римский Понтифик, Глава Коллегии Епископов, когда он, как верховный Пастырь и учитель всех верных Христу, утверждающий в вере братьев своих (ср. Лк 22, 32), окончательным образом провозглашает какое-либо учение о вере и нравах[67]. Поэтому его определения по праву называются непреложными сами по себе, а не по согласию Церкви, ибо выносятся они при содействии Святого Духа, обещанном ему в лице блаженного Петра и, следовательно, не нуждаются ни в каком утверждении иных лиц и не подлежат никакой апелляции в другой суд. Ибо в этих случаях Римский Понтифик выносит решение не как частное лицо, но излагает или защищает учение католической веры как верховный учитель вселенской Церкви, в котором единственно присутствует благодатный дар безошибочности самой Церкви[68]. Безошибочность, обещанная Церкви, наличествует и в составе Епископов, когда они вместе с Преемником Петра осуществляют верховное учительство. Этим определениям никогда не может быть отказано в согласии Церкви благодаря тому действию Святого Духа, которым всё стадо Христово оберегается и движется вперёд в единстве веры[69].
А когда либо Римский Понтифик, либо весь состав Епископов вместе с ним приходят к тому или иному решению, то выносят они его согласно самому Откровению, которого все обязаны держаться, с ним сообразовываясь – Откровению, которое в неприкосновенности передаётся письменно или через законное епископское преемство, и прежде всего заботами самого Римского Понтифика, а также свято хранится и верно излагается в Церкви благодаря предозаряющему Духу Истины[70]. Для того, чтобы должным образом проникать в него и верно его излагать, Римский Понтифик и Епископы, в зависимости от своей должности и от важности вопроса, ревностно трудятся, прибегая к соответствующим средствам[71]. Однако никакого нового общеобязательного откровения, которое входило бы в Божественную сокровищницу веры, они не принимают[72].
26. Епископ, облечённый полнотой таинства священства, есть «домостроитель благодати высшего священства»[73], особенно в Евхаристии, которую он приносит сам или заботится о том, чтобы её приносили другие[74]; а благодаря Евхаристии Церковь непрестанно живёт и возрастает. Эта Церковь Христова воистину наличествует во всех законных местных собраниях верных: именно они, сплочённые вокруг своих пастырей, и называются в Новом Завете Церквами[75]. Ибо на своих местах они являются Новым Народом, призванным Богом во Святом Духе и со многим удостоверением (ср. 1 Фес 1, 5). В них проповедью Христова Евангелия собираются верные и совершается тайна Beчери Господней, «чтобы через вкушение Крови и Тела Господа сочеталось всё братство»[76]. Во всякой общине, собранной вокруг престола под началом священнослужителя-Епископа[77], обретается символ той любви и «единства мистического Тела, без которого не может быть спасения»[78].
В этих общинах, хотя зачастую они малы, бедны или пребывают в рассеянии, присутствует Христос, силою Которого объединяется единая, святая, кафолическая и апостольская Церковь[79]. Ведь «при причащении Тела и Крови Христовой с нами происходит не что иное, как преображение в то, что мы вкушаем»[80].
Каждым законным совершением Евхаристии правит Епископ, которому поручена обязанность воздавать Божественному Величию поклонение, составляющее суть христианской религии, и распоряжаться им по заповедям Господним и по законам Церкви, подробнее уточняемым для диоцеза по особому суждению Епископа.
Так Епископы, молясь о народе и трудясь ради него, многообразно и изобильно расточают от полноты святости Христовой. Через служение слова они сообщают верующим силу Божию ко спасению (ср. Рим 1, 16), а через таинства, надлежащим и плодотворным преподанием которых они управляют своею властью, освящают верующих[81]. Они руководят совершением Крещения, через которое сообщается участие в царском священстве Христа. Они являются первоначальными совершителями Миропомазания, преподателями степеней священства и руководителями покаянной дисциплины. Они заботливо увещают и наставляют свой народ, чтобы он с верою и благоговением принимал участие в богослужении, особенно в священном жертвоприношении Мессы. Наконец, примером своего поведения они должны служить на благо тем, кого возглавляют, удерживаясь в своих поступках от всякого зла и в меру сил, с помощью Господней, обращаясь к добру, дабы вместе со вверенным им стадом достигнуть жизни вечной
Ни одно из мифических существ не является столь же обычным для дальневосточного искусства и литературы, как дракон. В Книге первой систематически приведены самые интересные цитаты относительно драконов в Китае, выбранные из колоссального количества отрывков из китайской литературы с упоминанием этого божественного животного от древнейших времен до современной эпохи. Книга II говорит о драконе в Японии в свете фактов, приведенных во Введении и Книге I.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.