Католичество - [23]

ном развитии теории места быть не может, так как предоставленный самому себе человек может совер шить только зло и, во всяком случае, ни на малейшее добро не способен. Ссылка на неисповедимость Божьяго решения ничего не обясняет, так как тогда вообще нельзя строить никакой теории спасения.

Таким образом, одностороннее сосредоточение на идее Божьей благости приводит к отрицанию этой благости.

Очевидно, что, если вообще существует какой нибудь выход, его надо искать в слиянии обеих тео рии в одну. Надо признать свободу воли и свободное совершение ею зла и добра, и в то же самое время признать неспособность ея творить добро и даже хотеть его без благодатной помощи Божьей. Надо при знать, в виду обективнаго существования зла, что воля в своей деятельности неизбежно греховна и не в силах избавиться от власти зла, избавляемая от него только Богом. Но в то же самое время надо признать, что преодоление волею зла есть ея свобод ный акт и ея заслуга. Необходимо довести воздействие благодати до самаго конца, ничего не оставив человеческой воле, не обусловливая ея хотением абсо лютнаго Божества, и столь же необходимо во всем процессе благодатнаго спасения и обновления человека увидеть свободную деятельность воли, обусловливающую наказание и награду и весь порядок справедли вости. Должен быть неумолимый, незнающий ничего над собою закон; должна быть, превышающая все, всяческий закон, благодать; — должен быть закон благодати (lex gratiae).

Выразить намечающуюся таким образом теорию спасения совершенно немыслимо. Ведь это свелось бы к задаче выразить в относительных терминах на шего языка Абсолютное, сразу являющееся и абсолютною Справедливостью и абсолютным Милосердием

И понятно, что почти все попытки формулировать тео рию спасения приводили в лучшем случае — к недоумениям, в худшем — к ересям. Здесь надо уди вляться необыкновенному такту католической церкви в провозглашении ею догм, связанных с теорией спа сения. Тот, кому дорога истина, только и может сделать, что выразить ее, если и не двусмысленно, то неопределенно, потому что всякое определенное ея выра жение необходимо будет упрощением и пагубной ложью. Отцы Тридентскаго и Ватиканскаго соборов не софисты, не дипломаты, а благоговейные и смиренные искатели истины, знающие, что не пришло еще время ясно, полно и определенно выразить Божествен ныя тайны.

Мы постарались выяснить дух и смысл католическаго учения о спасении в самой общей и отвлеченной форме. Фактически это учение развивается в догматических положениях о первоначальном состоянии че ловека в раю, грехопадении, первородном грехе, свободе воли и благодати.

VIII. Учение о состоянии прародителей в раю и грехопадении. Единство всех в Адаме и Христе. Свободная воля, благодать и греховность. Греховность, грехи и спасение

Догма о состоянии человека до грехопадения выясняет, я бы сказал — п р и н ци п и а л ь ну ю сторону во проса в отвлечении от факта обективной мощи и власти зла. — Человек, сотворенный Богом, находился в раю в состоянии непорочности или невинности (status integritatis seu innocentiae). Ему даны были 1) дары естества (dona naturae) и 2) дары благодати (dona gratiae). Первые заключались в образе Божием (imago Dei), т. е. в разуме, свободной воле и безсмертии.

Вторые — в подобии Божием (similitudo Dei), т. е. в природной праведности (iustitia originalis) и святости, в обладании силою подчинить чувственность разуму,

в свободе от скорбей и смерти, в наследии царства небеснаго. Нужно, однако, заметить, что свободная воля человека до грехопадения не та свободная воля, кото рою будет он обладать, выполнив свою миссию.

Именно, совершенная свободная воля (ею обладают уже оставшиеся верными Богу ангелы, ее же следует приписать и самому Богу, хотя и с оговоркой об условности такого приписывания) отличается тем, что она не может творить зла, т. е. отклониться от Бога и Божьей воли и не должна быть понимаема в смысле свободы выбора. Воля же Адама в раю отличалась только силою не творить зла, т. е. удержаться в Боге и Божьей воле, а потому она могла свободно отвра тился от Бога, т. е. согрешить. Равным образом, нельзя допустить в естестве перваго человека и со вершеннаго познания Бога, так как тогда грехопадение тоже было бы невозможным. В целом, состояние перваго человека не было его „естественным состо янием" (naturalis conditio), а „недолжным вознесением человеческаго естества", т. е. состоянием, обусловленным не самим актом творения и не заслугами чело века, а „даром добавочным" (donum superadditum), даром благодати. Таким образом, человек в раю по естеству своему обладал лишь способностью хра нить вселяемую в него Богом праведность, лишь потенциальною безгрешностью, а осуществлять ее и тво рить добро мог только в силу воздействия благодати.

Поэтому праведность и не была существом его есте ства, а только акциденцией (accidens naturae), не слилась в одно целое с этим естеством. Во всяком случае, в природной праведности человека следует допустить какое то соучастие и благодати и свободной воли, хотя помыслить это соучастие, не впадая в противоречие, и нельзя. А потому при формулировке догмы необходимо соблюдать особенную осторожность. Отцы