Катька – пограничная собака - [3]

— Эх, пехота, — подумала Катька, — никакой службы, это тебе не ВДВ, в восьмой роте за такое происшествие — серьёзное наказание, да такого нарушения у нас в роте и быть не может!

Гордость за причастность к «войскам дяди Васи» прибавила ей сил. Впереди, рваными геометрическими силуэтами, замаячил кишлак Паймунар. А говорят, что собакам неведом страх, — ещё как ведом, и Катька его ощущала каждой шерстинкой, пробегая по узким улочкам кишлака. Грозные стены нависали над ней с обеих сторон, и, казалось, вот-вот они сдвинуться, как тиски, и раздавят её. Выскочив на просторы долины, она с облегчением вздохнула. Впереди было ещё километров двадцать. Шерсть, пропитавшись влагой густого ночного тумана, покрылась мелкой, как цемент, пылью, превратив её в какое-то сказочное чудовище. Застывшие сосульки постукивали друг об дружку и издавали какую-то воинственную мелодию, распугивая всю ночную живность в округе. Пробегая ранним утром мимо базовой заставы, она с грустью вспомнила повара Богданова… Её отношение к минометчику Сергею Богданову, назначенному по совместительству поваром, не основывалось на меркантильных интересах, — Катька его уважала. Сергею досталась нелёгкая служба: от ночных дежурств и обязанностей наводчика миномётного расчета его никто не освобождал, а с раннего утра нужно было готовить еду для всей заставы, и делал он это мастерски, часто балуя бойцов различными деликатесами. Днём — выдача сухпайков и сигарет, а нужно ещё и чистить миномёт, подтаскивать мины, по 18 кг каждая, — чтобы ночью было, чем стрелять. Когда он успевал поспать, оставалось только гадать… Первое знакомство Катьки с Сергеем Богдановым началось с конфликта: она попыталась его укусить. Потом осознала свою ошибку, — возникла дружба, крепнущая с каждым днём. Катька часто ходила с Сергеем на ночные дежурства, и стоило тому показать рукой на любой подозрительный шорох: «Катя, дух!» — как она тут же с громким лаем неслась проверять. А однажды, во время дежурства, Богданов с Николаем Артамошиным решили устроить ночную охоту на дикобразов: подстрелить не удалось ни одного, а вот Катька, в охотничьем азарте, догнала колючего, и получила ранение иголкой в переднюю лапу. Пришлось другу срочно оказывать ей первую помощь, а Катькина благодарность только укрепила их отношения.

Поэтому, только краем глаза посмотрев в сторону 24-й, она побежала дальше — материнский инстинкт гнал её через промоину в горы.

Всё-таки в промоине она не удержалась, и полежала в холодной обжигающей воде, у неё даже не было сил полакомиться крабом, выползшим на берег, вокруг неё в струях прозрачной воды суетились маринки, — рыбёшка очень вкусная, но ядовитая, её нужно уметь готовить, — Богданов знал секреты приготовления рыбного деликатеса. С трудом Катька выбралась из промоины, обежала полусгоревшее колесо от ротного бэтээра, который подорвался здесь на мине месяц назад.

Часов в десять утра дежурный по 24-й заставе постучал в дверь ротной канцелярии и, перескакивая через слова, доложил, что какое-то чудище, отдалённо напоминающее Катьку, прибыло в расположение 25-й заставы, и в данный момент пытается накормить местного щенка.

— Передай мой приказ старшему прапорщику Дёмину, технику роты: повезёт в батальон на 22-ю нижнюю наградные на дембелей, комбату, майору Болтикову, — пусть заедет на 22-ю верхнюю и вечером заберёт Катьку оттуда, она уже не добежит до базовой, — распорядился ротный.

Вечером вся застава, не занятая служебными делами, вышла в парк, встречать бэтээр с Катькой. Уставшая, но довольная столь чутким вниманием, Катька спрыгнула с бэтээра, и потрусила за ротным в сторону столовой.

Каждую ночь, с промежутком в один час, заставу сотрясал гулкий выстрел из 120-миллиметрового миномёта, дежурный расчёт отрабатывал задачу по заранее указанной цели. К утру, на склоне за позицией скапливалось огромное количество миномётных ящиков, вернее, ящиков из-под мин, а их в ящик вмещалось ровно две штуки, плюс дополнительные пороховые заряды. А вообще, стрельба из миномёта — завораживающее действо, расчёт действует быстро и слаженно, от каждого зависит успех в выполнении поставленной боевой задачи. Были, конечно, свои хитрости, о которых знали практически все проверяющие, но закрывали глаза. Потому что, только советский солдат отличался от империалистических джеймс-бондов хитростью, умом, инициативой и сообразительностью.

Как-то приехала в роту очередная проверка, во главе с майором, который занимал удивительную должность — заместитель командира дивизии по связям с авиацией! И вот, этот грозный майор решил проверить восьмую роту на боевую готовность.

Весь личный состав рассредоточился по своим огневым позициям в ожидании получения боевой задачи. И первые, по степени значимости, уважаемые миномётчики. А они — народ хитрый, свинтили с дульной части миномёта механизм предотвращения двойного заряжания, для сокращения временного показателя. Проверяющий указывает цели, и расчёт, перекрывая все нормативы, кладёт вторую мину прямо в цель. Все позиции, все точки и боевые машины отрабатывают на «отлично». Но так не бывает, чтобы в журнале проверок не было замечаний. И тут майор выдаёт сакраментальную фразу-вопрос: «А что это такое отсутствует в верхней части миномёта»? Ротный не растерялся, благо родился первого апреля, и с шутками дружил, не задумываясь, отвечает: