Катилинарии. Пеплум. Топливо - [48]
– Не только людей!
– Ах да, людей и извержения вулканов. Всякое ремесло достойно уважения.
– Вы надо мной издеваетесь?
– Я бы себе не позволила…
– Ну, а я не собираюсь лишать себя этого удовольствия, сочинительница бросовых книжек!
– Не ругайте книги, которых вы не читали.
– Да я и без того себе их представляю.
– Так говорить – признак глупости.
– Меня нельзя заподозрить в глупости, уровень моего интеллекта…
– Сожалею. Среди дураков попадаются и такие, чей коэффициент интеллекта достигает ста девяноста.
– Ста девяноста девяти!
– Оставьте мои книги в покое из уважения к тому, что бесследно исчезло.
– Исчезло? Не факт.
– Вы и мои книги перенесли вместе со мной?
– Стал бы я себя этим утруждать! Но нельзя исключать вероятности, что некоторые остались в Главном Хранилище.
– Что?
– Видели бы вы себя: писатель узнает, что его произведение, быть может, сохранилось на века. Самое забавное зрелище, какое я когда-либо видел.
– Поставьте себя на мое место!
– Делать мне больше нечего.
– Где оно, это хранилище?
– Не спешите! Я не сказал, что вы сможете туда попасть.
– Тогда сходите туда сами!
– Для чего? Лично меня не интересует, сохранились ли ваши книжки на века.
– Вы омерзительны, Цельсий.
– А вот вы нелепы. Как вы могли хоть на сотую долю секунды вообразить, что История помнит про вашу писанину?
– Я никогда так не думала, никогда! Вы впервые в жизни подсказали мне эту мысль.
– Трудно в это поверить.
– Вспомните. Я вам только что говорила: «Оставьте мои книги в покое из уважения к тому, что бесследно исчезло».
– Это была фигура речи.
– Ладно. В любом случае, если бы мои книги были в Главном Хранилище, вы бы об этом знали. Вы человек образованный.
– Не уверен. Литературу конца прошлого тысячелетия я знаю хуже всего. Доказательство тому Жубер, о котором вы только что говорили и имени которого я никогда не слышал. Мой конек – древнеримские авторы.
– В таком случае идемте в Главное Хранилище! И если мои книги там, вы сможете их прочесть.
– Зачем? Чтобы постичь секреты вашей души? Сожалею, ваша душа мне не интересна.
– Затем, чтобы вы перестали ругать мои книги.
– Как вы наивны! Похоже, вы вбили себе в голову, что ваши писания меня очаруют.
– Я бы предпочла, чтобы вы поносили их хотя бы со знанием дела.
– Зря вы это затеваете. Если я прочту ваши книжки, они утратят для меня свою единственную привлекательность: тайну.
– Так уважайте эту тайну и прекратите их поносить. Поймите наконец, что мне это неприятно.
– Ваши чувства меня не касаются.
– А почему мне нельзя пойти в хранилище? Кому это помешает?
– Мы не хотим, чтобы вы узнали о том, что произошло за последние шесть веков. Названия некоторых романов могли бы вам на это указать.
– Представляю себе серию, вдохновленную «Последними днями Помпей»: «Последние дни Брюсселя», «Последние дни Токио», «Последние дни Мобёжа» и так далее.
– Славно звучит.
– Давайте заключим договор. Клянусь, что не буду заглядывать дальше двухтысячного года.
– Почему? Вы собирались так скоро покончить со своей блестящей писательской карьерой?
– Ничего такого я в жизни не собиралась делать. Но по вашим недомолвкам можно понять, что начиная с двадцать первого века происходило нечто такое, о чем я не должна знать.
– Так и есть.
– Ну так завяжите мне глаза и дайте посмотреть только между 1992 и 2000 годами…
– Невозможно. Книги расставлены в алфавитном, а не в хронологическом порядке.
– В таком случае, если мои книги сохранились, они где-то после Нострадамуса или, скорее, после Ноткера Заики[19].
– Ваше счастье, что от нелепостей еще никто не умирал.
– К вашему сведению, от шутки пока тоже никто не умер. Не стоит об этом: завяжите мне глаза и дайте посмотреть то, что сразу за Нострадамусом или, может быть, Ноткером Заикой.
– Нет. В двадцать четвертом веке был еще писатель по фамилии Нотмор, я не хочу, чтобы вы видели названия его книг.
– Нотмор? Это псевдоним, я полагаю?
– От вас ничего не скроешь.
– И что же такого страшного написал этот Нотмор?
– Двадцать четвертый век вас не касается.
– Извините: как вы сами сказали, я несу коллективную ответственность за века, которые следовали за моим. Поэтому, чтобы я могла глубже проникнуться чувством стыда, вы должны поближе познакомить меня с этим будущим, которое для вас является прошлым.
– Вам достаточно знать, что оно было страшным.
– Напрасно вы меня щадите.
– Дело не в этом. Вас следует держать в изоляции.
– Почему?
– Таково решение Тирана.
– Дурак он, ваш Тиран. Если я больше не вернусь в свое время, почему бы мне все не рассказать?
– Таково решение Тирана.
– Когда ваш Тиран отдает нелепые приказы, вы повинуетесь?
– В приказах Тирана всегда есть какой-то смысл.
– Редкостная покорность! Полоскание мозгов в двадцать шестом веке, судя по всему, достигло наивысшего расцвета.
– Никто мне мозги не полоскал.
– Значит, дело обстоит еще хуже.
– В наш век наконец все осознали то, что в ваше время отрицали: быть верховным властителем ужасно. Тот, кто соглашается на этот пост, жертвует собой во имя общего блага. Поэтому мы питаем к нему безграничное уважение.
– Даже когда его указы противоречат логике?
– Неважно. Власть должна быть – это жизненная необходимость. Мы бы больше навредили нашему делу, ослушавшись приказа свыше, чем подчиняясь приказу, который нам непонятен.
Разговоры с незнакомцами добром не кончаются, тем более в романах Нотомб. Сидя в аэропорту в ожидании отложенного рейса, Ангюст вынужден терпеть болтовню докучливого голландца со странным именем Текстор Тексель. Заставить его замолчать можно только одним способом — говорить самому. И Ангюст попадается в эту западню. Оказавшись игрушкой в руках Текселя, он проходит все круги ада.Перевод с французского Игорь Попов и Наталья Попова.
«Словарь имен собственных» – один из самых необычных романов блистательной Амели Нотомб. Состязаясь в построении сюжета с великим мэтром театра абсурда Эженом Ионеско, Нотомб помещает и себя в пространство стилизованного кошмара, как бы призывая читателяне все сочиненное ею понимать буквально. Девочка, носящая редкое и труднопроизносимое имя – Плектруда, появляется на свет при весьма печальных обстоятельствах: ее девятнадцатилетняя мать за месяц до родов застрелила мужа и, родив ребенка в тюрьме, повесилась.
Знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии Претекстат Tax близок к смерти. Старого затворника и человеконенавистника осаждает толпа репортеров в надежде получить эксклюзивное интервью. Но лишь молодой журналистке Нине удается сделать это — а заодно выведать зловещий секрет Таха, спрятанный в его незаконченном романе…
Блистательная Амели Нотомб, бельгийская писательница с мировой известностью, выпускает каждый год по роману. В эту книгу вошли два последних – двадцать девятый и тридцатый по счету, оба отчасти автобиографические. «Аэростаты» – история брюссельской студентки по имени Анж. Взявшись давать уроки литературы выпускнику лицея, она попадает в странную, почти нереальную обстановку богатого особняка, где ее шестнадцатилетнего ученика держат фактически взаперти. Чтение великих книг сближает их. Оба с трудом пытаются найти свое место в современной жизни и чем-то напоминают старинные аэростаты, которыми увлекается влюбленный в свою учительницу подросток.
«Страх и трепет» — самый знаменитый роман бельгийки Амели Нотомб. Он номинировался на Гонкуровскую премию, был удостоен премии Французской академии (Гран-при за лучший роман, 1999) и переведен на десятки языков.В основе книги — реальный факт авторской биографии: окончив университет, Нотомб год проработала в крупной токийской компании. Амели родилась в Японии и теперь возвращается туда как на долгожданную родину, чтобы остаться навсегда. Но попытки соблюдать японские традиции и обычаи всякий раз приводят к неприятностям и оборачиваются жестокими уроками.
В своих новых романах «Тайны сердца» и «Загадка имени» Нотомб рассказывает о любви, точнее, о загадочных тропах нелюбви, о том, как это откликается в судьбах детей, обделенных родительской привязанностью. «Тайны сердца» (во французском названии романа обыгрывается строка Мюссе «Ударь себя в сердце, таится там гений») – это жестокая сказка о судьбе прелестной девочки по имени Диана, еще в раннем детстве столкнувшейся с ревностью и завистью жестокой матери, которая с рождением первого ребенка решила, что ее жизнь кончена.
Магазин «Путеводная нить» на Цветочной улице стал своеобразным клубом для женщин, увлекающихся вязанием. За рукоделием они обсуждают свои планы и проблемы, поддерживают друг друга в трудную минуту, обдумывают новые модели и важные события своей жизни. Аликс выходит замуж по любви, но поведение жениха заставляет ее задуматься, нужна ли она ему. Сестра Лидии Маргарет отчаянно волнуется за дочь, Колетта влюблена, но не хочет признаться в этом даже самой себе. Все они спешат в «Путеводную нить», зная, что здесь их ждут любимое занятие и дружеское участие.
Вам слегка за тридцать, вы не замужем и в ближайшей перспективе на горизонте нет никого, а оправдать карьерой данный факт не получается, в виду отсутствия таковой? Но вы не ханжа, не девственница, которая всю жизнь к себе никого не подпускала, вам не разбивали сердце для того, чтоб вы начали сторониться мужчин, не прячете в глубине души никакой душещипательной драмы - потому надеяться на героя любовного романа не получится. Приходится просто жить жизнью одинокой женщины, которая постепенно обнаружила, что свободных мужчин вокруг нее уже не осталось, она несколько растолстела и превратилась в домашнюю зануду, а подруги от ночных гуляний перешли на ранние подъемы и сборы в ясли-садик.
Очаровательная лирическая история уже немолодых людей, лишний раз доказывающая поговорку, что для такого чувства, как любовь, нет возрастных ограничений.В романе противопоставляется истинное творчество провинциального таланта и массовое искусство большого мегаполиса, приносящее славу, успех и опустошающее удовлетворение. Коварная и непреодолимая любовь открывает новый взгляд на, казалось бы, прожитую жизнь, заставляет творить, идти вперед и добиваться успеха и, несмотря на всю трагичность и безысходность, дает повод надеяться, что эта боль и переживания не напрасны.
Случайная встреча с военным летчиком круто меняет жизнь юной Муси Берестовой. Любовь с первого взгляда поражает обоих, как удар молнии, они не в силах противиться влечению. Но Вадим женат, и разлука неизбежна. Проходит много лет, а Муся все вспоминает о своем принце, любит и ненавидит его. И, только встретив другого человека, она понимает, что может полюбить снова. И в этот момент Вадим вновь появляется в ее жизни. Перед Мусей встает неразрешимая задача — ей надо сделать свой выбор…
Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Знаменитый писатель, давно ставший светским львом и переставший писать, сатанист-подкаблучник, работающий на мебельной фабрике, напористый нувориш, скакнувший от темных делишек к высшей власти, поп-певица – ревностная католичка, болгарский шеф-повар – гипнотизер и даже советские спортсмены, в прямом смысле слова ушедшие в подполье. Что может объединить этих разнородных персонажей? Только неуемная и язвительная фантазия Амманити – одного из лучших современных писателей Европы. И, конечно, Италия эпохи Берлускони, в которой действительность порой обгоняет самую злую сатиру.
Маленький университетский городок в Альпах охвачен ужасом: чудовищные преступления следуют одно за одним. Полиция находит изуродованные трупы то в расселине скалы, то в толще ледника, то под крышей дома. Сыщик Ньеман решает во что бы то ни стало прекратить это изуверство, но, преследуя преступника, он обнаруживает все новые жертвы…
«Мир глазами Гарпа» — лучший роман Джона Ирвинга, удостоенный национальной премии. Главный его герой — талантливый писатель, произведения которого, реалистичные и абсурдные, вплетены в ткань романа, что делает повествование ярким и увлекательным. Сам автор точнее всего определил отношение будущих читателей к книге: «Она, возможно, вызовет порой улыбку даже у самого мрачного типа, однако разобьет немало чересчур нежных сердец».
Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.