Категория трудности - [50]
Как быть? Мои спутники исподволь поглядывают на меня. Речь идет об изменении плана поездки. Не в лучшую сторону! Руководитель группы Онищенко и наш старейшина Абалаков хотят знать мнение представителя спорткомитета, гостренера СССР, благо он под рукой.
Я думаю: зачем же мы приехали сюда? Чтобы погулять по склонам Рейнира и Гранд-Тетона? Но для этого нет резона пересекать океан. Такие вершины найдутся у нас на Кавказе. Что мы тут сделали, если прошагали мимо незнакомого нам альпинизма, не вкусили альпинистской экзотики? В чем смысл нашей поездки?! И вообще, почему надо отказываться, вместо того чтобы сделать попытку?! Ей-богу, Алан все же заморочил мне голову!
Горы научили нас разговаривать молча. Я обмениваюсь взглядом с Виталием Михайловичем. Он согласен. Смотрю на Славу Онищенко. «Да!» — отвечает он. Сережа Бершов усмехается: тут, мол, двух мнений быть не может. Так же думает Толя Непомнящий. Валя Гракович отвечает мне моим же вопросом: а зачем мы сюда приехали? Алан Стэк оглядывает нас, пытаясь выяснить ответ. Он отличный альпинист и не хуже нас может беседовать молча «про себя», но дело в том, что он ни слова не понимает по-русски...
Отвечает Толя Непомнящий. Он просто продолжает разговор, который, по сути дела, и не прерывался — лишь легкая заминка на несколько секунд.
— Алан, вам, я уверен, приходилось бывать, к примеру, на Мак-Кинли. Вы знаете, что такое лютый мороз. Это та штука, которая в жару кажется благодатью. Но это та штука, во время которой даже описанная жара кажется благодатью. Ошибочно думать, что русские привычны к морозу. Мы не снежные люди. В наших квартирах поддерживается температура 22 градуса. А на улице мы не мерзнем, потому что умеем тепло одеваться. Тем не менее каждый из нас в горах переждал нечеловеческий холод. И у каждого был свой «первый раз». Я надеюсь, что завтра наша группа или часть группы в первый раз будет переживать адскую жару. И полагаю, переживет. Дело в том, что мы вообще приучены к экстремальным условиям. Это самое главное.
Толя, конечно, слукавил. Мы все же больше морозоустойчивые, чем теплостойкие. Но это неважно. Важно было сообщить Алану Стэку, что мы твердо решили завтра же выйти на стену Эль-Капитана. Алан пожимает плечами.
— Ну что ж, — говорит он, — я сделал все, чтобы вы отнеслись серьезно к этому шагу. Но раз так... На маршрут с вами хотел пойти Майк Уорбертон. Он очень хороший парень. Уверен, что вы его полюбите. Несмотря на молодость, он отличный альпинист. Трижды поднимался на Эль-Капитан. Думаю, его опыт вам пригодится. Вечером мы изучали кроки маршрутов «Нос» и «Салафе» — два наиболее трудных пути к вершине. Потом все-таки вышли к подножию скал, отыскали рельефы посложней, решив, что проходить их до конца не станем, сделаем лишь прикидку.
Лазание очень тяжелое. Судя по крокам, на маршруте встретятся подобия... не сказать, слабые, но все-таки послабее. Впрочем, об этом нам говорили. Упрямый Сережа Бершов засел в трещине. Его задело за живое — решил во что бы то ни стало пройти ее до конца. Он бы прошел, но мы в пять глоток кричали, чтобы спускался: не забивай, мол, мышцы, побереги. Сережа вспомнил, что он здесь не сам по себе, и спустился.
Возвращались с некоторым подъемом в душе, поскольку пришли к выводу, что Эль-Капитан нам вполне по зубам. Настроение, правда, подтачивал некий червячок. Был один пунктик: вечером нет такого солнца, камни остывают, и наши пробы не дают нем полного представления. Здесь, кстати, на лето вообще закрывают сезон. Подниматься сюда в это время можно только в порядке политического протеста — на предмет самосожжения. Описывая обстановку на Эль-Капитане, Алан Стэк имел в виду май или сентябрь. Американки ходят сюда в одних плавках, надевая на руки кожаные налокотники, на ноги — такие же наколенники.
Дома нас поджидал Майк Уорбертон. У Майка открытое, честное лицо, веселые глаза. Несмотря на юность, он независим в своих мнениях и твердо знает, чего хочет.
Сразу возник разговор о выборе маршрута. Еще до встречи с Майком мы пришли к согласию: выходим на «Нос». У американца наше решение восторга не вызвало.
— Откровенно говоря, — сказал он, — мне не очень хотелось бы подниматься этим путем. Я уже был здесь. А на такие маршруты дважды не ходят. Но в конце концов я готов пренебречь своими интересами. Вы — гости. Только с одним условием: состав группы не должен превышать трех человек.
— Это невозможно, — ответил Онищенко. — Здесь собрались сильнейшие альпинисты Союза. Никто из нас не хочет и не должен попасть в положение мальчика, которого не взяли с собой. На восхождение не претендует только мистер Абалаков. Он сюда приехал с другой целью: показать свои конструкции — закладки, крючья и прочие приспособления. Но чем вызвано такое ограничение?
— Каждый человек — это время на маршруте. Трое веревку пройдут, скажем, за два часа, а шестеро — в полтора раза дольше. Каждый лишний человек — это лишняя вода. А грузы здесь приходится вытягивать на веревке, с рюкзаком много не наработаешь. Каждый лишний человек — это лишняя вероятность заболеваний...
— На «Салафе» разве будет по-другому? — спросил Гракович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.