Катавасия - [82]
- В бою - не знаю, у нас иначе всё. Стрелял, а я попадал, нет ли - не знаю. Я же из отрубного мира недавно пришёл. А у вас уже с упырями подраться пришлось, там - убивал. Да и то - от них вон (Вадим указал на лежащих собак) куда больше толку было. А я растерялся вначале, если уж правду говорить, я ведь этих упырей не только увидел впервые тогда, можно сказать, я раньше и не слыхал о них.
Откуда-то справа на собеседников сердито шикнули:
- Будет языки чесать-то. Спите, с утра Рач все соки выжмет, наизнанку вывернет и ещё раз выжмет. А тебя, Шостак, не забывай, раньше поднимут, на ранок воду таскать.
- Ладно-ладно, спим уже, - примирительно отозвался Шостак, лёг, отвернулся и практически мгновенно провалился в сон.
Вскоре его примеру последовал и Двинцов.
* * *
Поздно вечером в княжеской спальне за небольшим столиком, на котором в окружении двух забытых кубков стояла непочатая сулея с мёдом, сидели и тихо разговаривали двое: князь ростиславльский Стемид и волхв Отокар. Разговор затянулся изрядно. Князь несколько минут в мрачном молчании катал взад-вперёд по столу оловянную тарелку, свёрнутую сильной рукой в трубку. Затем снова заговорил:
- Как ты мне ни объясняй, что ни говори, а обделил меня Род в сыне. Сам посуди: ничего ему не интересно, книг не читает, читать-писать коё-как выучился, и всё. Ратному делу неприлежен, ленив, солгать может: говорит, а сам в глаза смотреть избегает. А ведь нет других детей у меня. Может, зря я после смерти Милаоки вдругорядь не женился. Так ведь до сей поры её позабыть не могу, сколько уж лет прошло. Раньше всё себя винил, что смотреть не мог на Буйслава, сторонился его за то, что жена, его рожая, скончалась. А ныне вижу: не в том дело, что он нерадивым да нелюдимым вырос. И друзей-то нет у него. Ходил, правда, с одним он, да того я сам изгнал. Дурному он сына моего учил, я, хоть и не слыхал того, но чуял. Как такому княжество оставлять? А по Покону иначе нельзя. Говорится, что дурной законный князь лучше достойного да незаконного, ибо, раз такую замену произведи, так то соблазном для многих станет. Сочтёт кто себя более достойным и начнётся свара, так и до пролития крови дойти может. Ты вот говоришь, что сыну умных да честных советчиков подобрать надо. Думаешь, не пробовал я, не слышит он никого. А ведь двадцать пять зим ему минуло. Советовал ты женить его и что: сказать стыдно, не нашёл я девушки, которая пожелала бы с сыном моим судьбу свою связать. Ни на богатство, ни на звание княжеское не польстились. Так-то вот. Я, на стол сев, чужим в Ростиславль пришёл, сколько лет старался, чтоб признал меня город, чтобы княжество мне поверило. А он-то ведь и стараться не станет. И какие порядки наводить станет, случись что со мной, не ведаю я, не догадываюсь даже. Только страшно мне, Отокар. Страшно и на душе тяжко. Про сына родного такое говорю, а иное сказать хочу, да не могу. Как быть, волхв?
Отокар глубоко вздохнул:
- Не знаю, княже. Коли бы сам я при рождении его рядом не был, сказал бы тогда: подмёныш это упыриный. Так ведь не было того. Может, направится он ещё, молод ведь.
Князь махнул рукой:
- Ладно тебе! Сам тому ведь не веришь!
Отокар продолжил:
- Да и сам ты долго ещё прокняжишь. Вроде ж от дел уходить не собираешься, в калики перехожие не подаёшься, в пещеры не уходишь. Срок тебе долгий должен быть уготован... для князя, конечно. В твоём роду те, кто сам на столе княжеском не сидели да своей смертью помирали, меньше полутора сотен лет не жили. А для князя это верных шесть десятков лет, а то и все семь. А в бою? Ты воин умелый, тебя запросто не достанешь. Да и князь ты, не кметь простой. На рати твоё дело полки расставить, да в должный час ударить приказать в нужное место, тобою выбранное. Многие князья уж так воюют. А уж об Отрубном мире и говорить нечего: там не токмо правители, а воеводы да полковники давно позабыли, как самим биться.
- Не бывать тому! - прервал Стемид резко, - Тем паче: Отрубная земля мне не в пример. Честь дороже жизни. Как смогу я других на смерть слать, сам в сторонке дожидаючись. Не-е-ет. А сына я на рать возьму, при себе его держать стану. Глядишь, человек в нём и пробудится.
Скрипнула дверь, оба обернулись. Вошёл Вячко, заворчал:
- И чего засиделись, словно девки перед свадьбой? Свечи только переводите. Один - князь, другой - волхв набольший, обоим с утра ясная голова потребуется, а того не думают. Утро-то, оно вечера мудренее. Ложись-ка спать, княже, да и ты ступай к себе, Отокар, а то скоро до первых петухов досидите. И так ночи пошли короткие, а вы их ещё укорачиваете.
Стемид устало улыбнулся:
- Вячко Збыславич, а ты-то сам чего не спишь? Нас что ль стережёшь? У тебя ведь тоже с утра дел много.
- Стариковский сон короткий, мне много и не надо: уж и поспать успел, и подняться. А вы молодые, вам ране срока себя изнашивать не к чему. Спать, спать ступайте.
Уступая стариковской настойчивости, к тому же чувствуя, что отдохнуть действительно необходимо, да и сам разговор давно уже зашёл в тупик, оба внешне нехотя, а внутренне с облегчением, отправились почивать.
Трансформа набирает обороты, и даже смертельные враги становятся плечом к плечу, чтобы противостоять абсолютной гибели. В этой войне на уничтожение нет запретных средств, и порой приходится жертвовать самым дорогим. В жутком апокалиптическом спектакле найдется своя роль для каждого. И для Хозяина Судьбы, и для пылающего жаждой мести разумного меча, и для беглого Проклятого некроманта, и даже для простого художника, невероятным стечением обстоятельств получившего уникальный дар сокрушителя Кармических Печатей.
Студент-историк вступается за девушку в переходе и получив удар ножом умирает, чтобы возродиться духом то ли в далеком прошлом, то ли вообще в ином мире. Теперь ему предстоит пройти путь от мало что могущего призрака, покровительствующего племени дикарей, до чего-то большего.
В ходе случайной встречи, судьба сводит вместе две полные противоположности: угрюмого наемного убийцу Флина и веселую полуэльфийку Элевьену. Им предстоит найти могучий артефакт, раскрыть заговор против короля, пройти множество испытаний и полностью измениться в ходе этого непростого, но забавного приключения.
Группа наемников отправляется выполнять сложное задание, а по завершении понимают, что были в виртуальности. Их поход повлиял на сознание семи новорожденных ИИ, изменивших реальность. И вот Энди Байкер снова отправляется в виртуальность, по просьбе своего друга. И этот друг - один из семи ИИ.
Ноябрь, предзимье, Северная Америка. Казалось бы, что может случиться на тихой ферме? Жди себе снега да Рождества, вот и все приключения.Но тут в размеренную жизнь семьи Шеверсов врывается стихия – и всё летит кувырком.Лес меняет свою природу, зарастает лианами и ошеломительно пахнущими цветами. Дом открывает неожиданные секреты, до поры хранившиеся в полутьме чердака. Поблизости заводится пугающий до дрожи Белый Морок, которого не боится только Генерал Хомяк, мужественный и немногословный. Кошка Фанни, гордая и неподкупная мать-одиночка, носит своим детям тропических бабочек.
Ахани живет в опасном мире, где боги ходят по земле, управляют природой и, если разозлятся, насылают на человека всевозможные проклятия. Но он еще слишком юн, чтобы об этом всерьез задумываться. Сейчас для него важнее семья и спокойная умиротворенная деревенская жизнь. В ту ночь, когда на небе главенствовал бог луны, бледный Сома, Ахани охранял стадо коров. Он уже почти взрослый и может брать на себя такую ответственность. Но парень не догадывался, что эта ночь изменит его жизнь навсегда. Сначала - неожиданная встреча с незнакомкой по имени Анхра, затем - странные видения, а после..