Катавасия - [35]
Зашли в предбанник, вкусно пахло хвоёй, смолой, квасом, ещё чем-то. Здравко, раздеваясь, кивнул на лавку:
- Вон - тебе чистое лежит, после бани наденешь. Рваньё своё тут брось, на ветошь сгодится. Пошли, что ли? Шапку-то надень - голову спечёшь!
Нахлобучили на головы валяные шерстяные колпачки. Нырнули под низкую притолоку в парилку, треть которой занимала печка-каменка, стены под потолком опоясывала полка-воронец, служащая своеобразным дымоходом. Потолок лакировано сверкал золотом выступившей на досках от жара смолы, янтарными каплями, собравшейся на стыках. На полках лежали распаренные уже веники: от берёзовых, до пихтовых - на гурмана банного дела. На полу стояли липовые шайки с холодной водой. На лавке вдоль стены - шесть кадочек с крышками и затейливо расписанный ковшик-уточка.
Здравко потянулся к ковшу, спросил Вадима:
- Чем пар гнать будем? Есть сыть медовая, пиво, квасы: можжевеловый, берёзовый, хлебный, есть взвар травяной.
Вадим восхитился разнообразием:
- Ух ты! А давай-ка всё по очереди испробуем!
- А сдюжишь? - с явным сомнением спросил парень.
- Давай-давай! Там видно будет. Начинай с пива.
- Лезь на полок, греться будем, - Здравко черпнул из кадушки пива, хлестнул на камни, - Ииий-эх! Пошёл, родимый! Ещё мальца!... Добро!
Шмякнулся на полок рядышком с Двинцовым. Пар густым туманом расползся вокруг, наполняя восторженные лёгкие неповторимым ароматом кипящего пивного солода. На телах выступил пот: сначала выползал наружу редкими робкими капельками, затем - всё чаще и чаще, пока, наконец не хлынул сплошным потоком. Здравко еще пару раз плеснул пива, пока Двинцов не взмолился о пощаде. Хозяин сидел на полке, словно совсем не чуя жара, важно читал лекции о банной процедуре:
- Баня, она и тело чистит, и душу распаривает, мягчит. В один пар - и заходить не стоит. По-настоящему радость да пользу получить - в семеро паров окунуться, чтобы семь потов сошло. Ты примечай: с нас вот пока первый пот идет, туго, медленно продирается. И грязный он, и мутный, серый такой. Се, брат, - не от телесной грязи серость, то - внутренняя грязь выходит серая. Ты примечай-примечай! (Вадим старательно изучал собственный выпот, пытаясь запомнить для последующего сравнения и цвет и форму) В ваших-то краях бани есть, нет ли? Есть, говоришь? А как паритесь? ... Как придётся? А на кой оно, такое мытьё наспех да с чем попало, эдак и в речке сполоснуться можно! Во - чудилы неумные! ... Бывает же... Теперича лягай - я тебя веничками обихожу: поначалу пихтовым, чтоб шкура отмякла, после - и берёзой можно. Ты, друже, у меня родишься заново! А после ты меня прожаришь... Вот так... так... полегонечку... по спине... по пяткам... руку вытянь... перевертайся... Добре пошло... парку поддам... Уух! Уши в трубку сворачиваются!... Будя! Твой черёд - хватай веник! Да не тот, свежий бери!... Ух! Ох!... Плесни малость!... Гони-гони жар на меня... А-а-а-а! Сваришь, змей!... Уффф! Будет, пошли кваску хлебнём, охолонем!
Оба, отдуваясь, вылили на себя по шайке ледяной воды, вернулись в предбанник, пунцово-красные, довольные. Двинцов жадно припал к сулее с квасом, Здравко остановил:
- Погодь, не напузыривайся, сухоту сбей в горле и довольно пока.
Сидели на лавках молча, блаженно закрыв глаза. Здравко вскочил:
- Пошли, Вадим, второй пот вытягивать! Я из тебя человека сделаю! Ты у меня после баньки двух кабанчиков разом слупишь, да еще потребуешь! А то - мяса на тебе, как на комаре! Оно верно, коль у вас там париться по-настоящему не умеют, так какие ж вы едоки!
Прошли в парилку. Начали всё по-новой. Двинцов прислушался: в дальнем углу парилки явно был кто-то ещё. Там слышалось шуршанье, тихое покряхтыванье, затем плеснула вода. Вадим спросил шёпотом:
- А кто это там?
Здравко буднично махнул рукой:
- Да это ж банник! Это люди ему пар да веник с водой, да и покушать оставляют, а с нами он и вместе попариться может. Нам вот и ночью париться дозволяет, а людям - ни-ни. Может и варом ошпарить, и напугать. Или просто, если молодой ещё, всю одёжку узлами позатягивает, распутывай потом! Правда, на глаза и нам не показывается. Чудной народец: живут в одиночку, даже друг дружку не жалуют. А без них никак. Он и баньку обходит, чтоб пожару не было, и при родах поможет. Рожать-то ведь в баню идут. Да и нечисть всякую чует издали, когда и оборонить может, ежели по силам ему. Так-то вот. А в твоём мире и они повывелись? Худо так-то, мир пустее.
Ещё и ещё раз, до седьмого обещанного пота. Менялись веники, плескали на каменку то одним, то другим ароматным квасом, медовухой. Пущеный впоследки можжевеловый квас, обдал самое душу вольным лесным ароматом, впитываясь в кровь, родня с лесом, сочетая в себе паровой жар и хвойно-мятную прохладцу. Седьмой пот, как и сулил Здравко, вышел из Двинцова легко, обильно, чистый, как утренняя роса. К удивлению своему, Вадим всю банную эпопею выдержал, не поплохело. Под конец вспенили тела, натёршись пахучей травой-мыльником, ополоснулись водицей.
Новый скандинавский цикл одного из самых популярных писателей современности, чьи книги проданы, но всему миру тиражом свыше 55 млн экземпляров! Магнусу Чейзу шестнадцать лет, он сын скандинавского бога Фрея, а еще этот парень… мертв. Да-да! Все верно. Магнус гибнет в самом начале книги во время битвы с огненным великаном Суртом, а затем отправляется в Вальгаллу. Вот вроде бы и конец. Но на самом деле его приключения только начинаются. Чтобы остановить Рагнарок, который старательно приближают враги Одина, Магнус должен научиться как следует владеть мечом, доставшимся ему в наследство от отца, и даже вступить в схватку с самим Фенриром, волком, с которым не могут справиться даже боги…
Приключения Льюиса продолжаются! Открыв сундук, принадлежавший дедушке Барнавельту, Льюис находит загадочную монету. Она выглядит совершенно обычной, но мальчик почему-то не хочет с ней расставаться. Вскоре начинают происходить события, которым сложно найти объяснение: приходят таинственные открытки с исчезающими чернилами, в темноте виднеются пугающие тени… Неужели со всем этим связана монета? А вдруг Льюис случайно выпустил в мир древнее зло?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В отдаленном гарнизоне, где день за днем ничего не происходит, вынужден нести свою жалкую службу старший капитан Маркус Д’Ивуар. Проводя время за скучной бумажной работой, он готов переместиться хоть в ад, только бы покончить с никчемным существованием. Сбежавшая из приюта Винтер Игернгласс скрывается под видом мужчины, рядового колониальных войск, и мечтает лишь о том, чтобы никто не раскрыл ее тайну и ей никогда не пришлось возвращаться в прошлое. Однако размеренной жизни обоих приходит конец, когда внезапно вспыхнувшее восстание заставляет их бросить вызов врагу и взять на себя ответственность за судьбы своих товарищей.
Изгнание подошло к концу. Тия слишком долго скрывала истинную силу, но теперь готова обрушить свой гнев на правителей, что забрали жизнь ее возлюбленного и лишили надежды на счастье. Однако не людей стоит опасаться Костяной ведьме. Звероподобные порождения тьмы, чьи сердца поглотила гниль, готовы сломить волю аши и уничтожить ее душу. Тия, чья магия способна подчинить могучих дэвов, а стеклянное сердце окутано сумраком, ступила на тропу войны. Но иногда власть и сила могут поглотить без остатка. Тьма, разъедающая девушку изнутри, оказалась слишком близко и уже не намерена отпускать Костяную ведьму из своих удушающих объятий.
История приключений «попаданца» из нашего мира в мире «Сферы». Каково ему пришлось внутри «Сферы», что он там потерял, что нашёл, и самое главное — захочет ли он возвратиться, если у него будет выбор?