Катастрофы в предсказаниях и пророчествах: От Мишеля Нострадамуса до наших дней - [88]

А выдающийся спектакль продолжался дальше. Телезрителям давали понять, что Кашпировский — очень добрый и благожелательный человек, что вырученные средства он жертвует на развитие здравоохранения. Он заботится обо всех — о детях, стариках. Десятки тысяч рублей он подарил на строительство реабилитационного центра для воинов-афганцев. Все это, безусловно, поражало воображение. Его бескорыстие — еще один козырь, с помощью которого достигался психотерапевтический эффект: если человек все отдает больному, то такому человеку можно доверять. Впечатляло и то, что Кашпировский очень много работает, спит всего четыре часа, остальное время отдает людям. Но он заботится и о своем здоровье, делает сложнейшие физические упражнения, так как должен долго жить для блага людей.

Не последнее место в спектакле занимала культура общения. В беседе Кашпировский часто обращался к истории, мифологии. Это тоже впечатляло: люди видели, что перед ними разносторонне развитый человек. Так как же можно было не верить ему? И многие верили каждому слову Анатолия Михайловича.

Наконец, начинался лечебный сеанс. На экране появлялись громадные глаза Кашпировского. Его пристальный взгляд пронизывал насквозь. Этот взгляд не только гипнотизировал и заставлял человека подчиниться, он заставлял верить и надеяться на скорое выздоровление. А с экрана звучала музыка, которая призывала зрителей бороться за свою жизнь и здоровье. Сначала музыка звучала успокаивающе, затем вызывала чувство тревоги и, наконец, звучала оптимистически. Под музыку лилась плавная речь Кашпировского. Здесь он был неподражаем. Здесь проявлялся его индивидуальный талант. Он импровизировал. Безусловно, он продумывал, о чем будет говорить, но каждый раз говорил по-разному. Он не навязывал телезрителям свою волю. Часто даже казалось, что он вообще говорит на отвлеченные темы. А между тем его речь усыпляла, вызывала дремоту. Некоторые люди временами отключались и не могли вспомнить, о чем же говорил Кашпировский. Другие с первых же его слов засыпали и потом абсолютно не помнили, что же происходило во время сеанса. Были и такие зрители, которые во время сеанса вообще ничего не чувствовали и смотрели на все происходившее с недоверием — мол, все это сущая ерунда. Таких скептиков было не так уж и мало.

А сеанс телепсихотерапии между тем продолжался. Кашпировский вел себя тактично, он не давил на психику, не пытался заставить зрителей спать. Он действовал на подсознание: «Когда начинается сеанс, — говорил Кашпировский, — я стремлюсь отвлечь сознание (у нас на сеансах невероятный шум, звучит музыка, входят люди, переговариваются). В этом случае информация о нарушениях как бы проявляется, и мозг посылает на место «бедствия» свои внутренние силы». Организм, по мнению Кашпировского, должен сам найти, что лечить, так как сеанс мобилизует резервные возможности человека, заставляет его бороться с недугами. Кашпировский, по его словам, стремился к тому, чтобы во время сеанса произошла нормализация деятельности организма, независимо от имеющегося патологического процесса. И ему это, бесспорно, нередко удавалось.

Но только ли на подсознание телезрителей влиял Кашпировский? Видимо, нет. Он действовал и на сознание, особенно на людей с повышенной внушаемостью. Как бы мимоходом он заявлял: «Уверен, что многие больные завтра отправятся к стоматологу и удалят зубы без всякой боли». И действительно, многие телезрители на следующий день отправлялись к стоматологу, хотя до того были уверены, что сказанное Кашпировским не имеет к ним никакого отношения. Слова, произнесенные Кашпировским во время сеанса, как-то сами «застревали» в сознании людей, и неведомая сила на следующий день буквально «тащила» их к стоматологу удалять больной зуб. Что самое удивительное — обезболивания не требовалось.

Итак, можно сделать вывод: Кашпировский подготавливал больных к сеансам телетерапии, но одновременно действовал на сознание и подсознание людей. Через нервную систему он мобилизовал защитные силы организма, вмешивался в течение обменных процессов.

Но можно ли только психотерапией объяснить рассасывание рубцов, излечение рака, восстановление речи после инсульта? Прислушаемся к тому, что говорит Кашпировский: «Я воздействую на вас не только словами, но и тогда, когда молчу». Как известно, нет психотерапевтов, которые лечат молчанием. Зачитывалось также немало телеграмм, в которых говорилось, что он вылечил годовалого ребенка, оказал помощь новорожденному. Каким образом он мог воздействовать на их подсознание?

11 октября 1990 г. в программе «Научный вестник» выступил академик В. П. Казначеев. Смысл его выступления заключался в следующем: «То, что делает А. М. Кашпировский, нельзя назвать только психотерапией, хотя элемент прихотерапевтического воздействия при этом существует. Самое основное в его сеансах — передача энергии. И здесь не играет роли расстояние, Более того, если передача идет по телевидению, то в основном на пациента оказывает воздействие энергия и лишь в малой степени психотерапия».

Так вот почему столь эффективны телевизионные сеансы психотерапии Кашпировского. Вот почему он, в отличие от других психотерапевтов, вылечивает иногда не только функциональные, но и тяжелые органические заболевания. Кашпировский — экстрасенс (т. е. «сверхчувствительный» человек, обладающий внечув-ственным восприятием — ВЧВ), причем экстрасенс высокого класса, хотя он это слово терпеть не может и предпочитает по радио и в печати об этом не говорить,