Катастрофы в Черном море - [32]

Летом 1798 г. Черноморский флот совершал крейсерское плавание вдоль берегов Черного моря, от Крыма до Одессы. Вместе с линейными кораблями и фрегатами при эскадре находилось несколько малых посыльных судов. Они использовались для периодической почтовой связи с берегом и адмиралтейством. 16 июля одно из таких посыльных судов, кирлангич[15] «Ахилл», было опрокинуто внезапным шквалом и погибло невдалеке от Севастополя.

В рапорте Ф. Ушакова по этой аварии, говорится:

«После донесения моего сего июля от 10 дня о выполнениях, именным высочайшим его императорского величества указом мне предписанных, и о благосостоянии эскадры, мне вверенной, с оного от Одессы, обходя крымские берега до Кезлева (Евпатория — Л. М.) дошел благополучно, а как посланное от меня с письменными делами в Ахтиар (после смерти Екатерины II вступивший на престол Павел I переименовал Севастополь снова в Ахтиар — Л. М.) от авизов малое судно «Панагия Апотуменгана» на пути мне не встретилось, посему 16 числа, будучи с эскадрой в близости от Кезлева, послал я малое ж судно из авизов, кирлангич «Ахилл» на Кезлевский рейд спросить брантвахтенного командира, прошло ли оно к эскадре или еще нет? Также осведомиться и о известиях; ежели есть какие вновь из Константинополя. А я с эскадрою при тихом восточном ветре следовал от Кезлева в близость на вид к Ахтиарскому порту. В оное время означенная кирлангич «Ахилл» в виду моем подходила к брантвахте и в самое малое время только находилась на дрейфе, а потом следовала под всеми парусами за эскадрою и приблизилась уже к оной, но при нашедшей густой мрачности с дождем оную из виду закрыло. В сие время заметны были позади нас при разных переменах ветра находящие шквалы с дождем, которые частию касались и в эскадре задних судов, но при предосторожностях от оных ничего не случилось, а 17 числа из Ахтиарского порта получил я известие, присланное с Альмы от приказного войска донского Самойлова, который в рапорте своем доносит — сего месяца 17 числа противу кордона Альмы выбило из моря живого матроса Ермолая Мезерова с судна кирлангича «Ахилл». По сказанию оного матроса сего месяца 16 числа по полудню во втором часу случившеюся на море погодою оное судно опрокинуло, с которого сей только в бесчувственности спасся на берег. Для надлежащего осведомления в то же время послан из Ахтиара к тому кордону, на Альме находящемуся, офицер, а морем к тому же месту послано транспортное судно лансон № 9, но из оных никто еще не возвратились. Судно же «Панагия Апотуменгана», посланное с письменными в Ахтиар делами, уповательно разошлось с эскадрою в то время, когда я с оною 15 числа при крепком ветре в ночное время проходил мыс Тарханкут в дальнем от берега расстоянии. И находясь ныне я с эскадрою по близости ахтиарского рейда, на сих днях оно возвратится к эскадре. Командиром на оном судне кирлангиче находился лейтенант Кононович и с ним мичман Командаров, служителей разных чинов 69, слуг 2, деньщик 1. Всего 74 человека, о чем сим и доношу.^{132}

Конечно это было печальное событие не только года, но и последнего десятилетия. Если взглянуть на «Список русских военных судов с 1668 по 1860 год», то можно увидеть, что подобных чрезвычайных происшествий с гибелью корабля, в предыдущее десятилетие на Черноморском флоте не было: «ближайшие» произошли в 1787 г. — фрегат «Десятый» пропал без вести в Черном море, в Черном море разбился гальот «Слон» и в Азовском море разбилось крейсерское судно «Панагия Попанди» (размерами примерно одинакова с «Ахиллом», длиною около 20м, а если точно, то 63 фута — Л. М.).

В рапорте Ушакова не говорится о причинах происшествия, это понятно, так как рапорт написан сразу же по получении известия о нем, но в тексте рапорта есть фраза, в которой опытный моряк фактически предопределяет возможную причину: «… в сие время заметны были позади нас при разных переменах ветра находящие шквалы с дождем, которые частию касались и в эскадре задних судов, но при предосторожностях от оных ничего не случилось» (подчеркнуто мною — Л. М.).

Конечно, конкретной причиной опрокидывания «Ахилла» была непредусмотрительность в условиях внезапно находивших сильных шквалов, тем более, что посыльное судно шло под всеми парусами, стремясь скорее догнать эскадру.

Текст рапорта Ушакова, хотя и написан сложным для современного восприятия стилем, содержит лаконичное и полное вместе с тем изложение обстоятельств аварии: где произошла, что делала эскадра, динамика событий, источник информации о происшествии, принятые меры — ничего лишнего и ничего не упущено, что свидетельствует о высокой, как бы сейчас сказали, штабной культуре ближайших подчиненных Ф. Ф. Ушакова, составлявших документ. Кстати, в тексте рапорта содержатся интересные данные и об уровне организации службы на флоте в то время: у Евпатории (очевидно, и в других портах) были выставлены брандвахтенные корабли для сбора информации с берега, передачи ее на посыльные суда эскадры и для наблюдения за морской обстановкой. Через Евпаторию Ф. Ушаков рассчитывал получить информацию даже из Константинополя! Неудивительно в этой связи и то, что сугубо сухопутный начальник — приказной войска Донского поспешил сообщить о происшествии в адрес командующего флотом. Такому оперативному взаимодействию «родов сил» можно позавидовать и сегодня.