Катарсис. Том 2 - [2]

— Со светом будь, отрок, — поклонился в ответ Савватий, худой, сгорбленный, с шапкой сизых волос и седоватой бородой. Одет он был в рясу, на груди висел тяжелый восьмиконечный крест.

— Слушаю, отец. Я понимаю так, что пришла пора переходить на более высокий уровень Сопротивления?

В тускловатых с виду серых глазах Савватия на мгновение полыхнул огонь силы. Между собою волхвы были равны, но Сергий, несмотря на молодость, мог решать самые сложные проблемы, был более подвижен, чем старики, и не зря стал иерофантом Предиктора, то есть координатором исполнения Замыслов.

Под Сопротивлением же оба понимали не армию, не организацию, а среду, созданную русским пространством и людьми, которая во все времена и формировала оперативную команду для исполнения того или иного Замысла.

— Сопротивление — всего лишь часть системы Катарсиса, — ответил Савватий. — Новый Замысел предполагает сформировать кольцо очищения из русских городов, а также разработать концепцию глобальной политической структуры — Балансового Контроля. То есть необходимо создать такие условия на Руси, чтобы силы Сатаны не могли существовать ни в физическом, ни в психоэнергетическом планах.

— Это сверхсложная задача, отец.

— Я знаю. Цель Сатаны — изменить мир по его программе. Внедрение идеологии Сатаны длится на Руси более двух тысяч лет, мы же только-только собираем силы. К тому же Сатана не жалеет своих слуг и ретрансляторов — черных магов, мы же обязаны беречь своих помощников. А главное, что у Сатаны появились новые проводники его программы. К Российскому легиону добавились теперь Братство Черного Лотоса, Академия национальной безопасности, лаборатории психотроники. Реввоенсовет расформирован благодаря нашим усилиям, зато создается система тотального криминального контроля на государственном уровне — СТОКК, объединяющая ФСБ, СВР, ГРУ и МВД.

— Замысел учитывает эти факторы. Мы тоже строим свои оборонительные системы и структуры и достигли некоторых успехов. Кроме Предиктора, мы имеем дружину витязей, Сопротивление, техническую службу Катарсиса, Вечевую контрразведку.

— К сожалению, Замысел основан на насилии. Насилие бесперспективно. Пришло время реализации идеи изменения порядка мира ненасильственным путем. Появились мыслящие и сильные люди, хотя их еще мало, творцы и лидеры, способные воплотить в жизнь новую стратегическую концепцию Катарсиса.

— На начальном этапе нам не обойтись без физического ограничения деятельности слуг Сатаны.

— Не все волхвы это понимают. — Я тоже на Сходе, вероятнее всего, буду возражать против конкретного воплощения наших идей с помощью прямых физических действий.

— Тогда мы проиграем эту кризисную фазу противостояния.

— Я не сказал, что буду препятствовать Замыслу. — Твоя задача, координатор, создать базу и команду, причем за очень короткое время, чтобы мы наконец вышли на прямую коррекцию программы Сатаны. При этом каждый твой ход должен быть прикрытием другого хода. Сатане нужна наша с и л а, наша энергия, наша кровь, наконец, без них он не сможет внедрить на Земле свой Замысел.

Сергий кивнул.

Войны, кровь, насилие и смерть питали Сатану, проявляли его на Земле, и Предиктор давно работал как регулятор напряженности в стране, хотя удавалось ему далеко не все. Давно было известно, что правоохранительная система государства должна работать иначе, другими методами, но продолжала действовать в том же духе, что и криминальная система, ограничивая ее деятельность насилием, жестокостью, террором, не подчиняясь законам и моральным нормам. Предупреждать преступления она не могла. Это должно было сделать Сопротивление.

— Главные задачи системы, — продолжал Савватий, — ты и сам знаешь, их шесть. Первая — перераспределение финансовых потоков в пользу государства, а не чиновников и частных лиц. Вторая — регуляция информационных потоков, воздействие на средства массовой информации. Третья — корректировка властных структур. Четвертая — упреждение террора и бандитизма. Пятая — выявление и ликвидация коррупции всех видов. И шестая…

— Формирование родового защитного поля, — подхватил Сергий.

— То есть создание светлого национального русского эгрегора, — закончил Савватий.

Сергий улыбнулся.

— Эти задачи не меняются уже в течение нескольких десятилетий, как и особенности русского характера: создать проблему, чтобы ее потом героически решать. Пример — успешно реализованный самими же русскими заговор против русской истории.

Глаза архимандрита снова сверкнули.

— Как сказал один путешественник по России в середине XIX века: «Общественная жизнь в этой стране — постоянный заговор против истины».

— Маркиз де Кюстин, — улыбнулся юный волхв. — У него еще есть такие строки о Руси: «Все там безгранично — страдания и воздаяния, и жертвы, и чаяния; их (то есть нас) могущество может стать громадным, но они купят его ценою счастья».

— Что ж, мы такие и есть, — усмехнулся в бороду Савватий. — Наше спасение в святой мечте о царстве справедливости, осуществить которую нам суждено чрез муки и слезы, боль и унижение, жертвы и страдания. Но все же наша мечта не сродни американской, выраженной в рекламе или в их киномечте о превращении киллера в ангела. Их зомбирующее навязывание стереотипов на Руси не пройдет — о том, что насильник, бандит, убийца может и должен стать героем. Нашему человеку это глубоко противно.