Катарсис - [18]
От Юл пахло шампунем, доносился еле внятный аромат сладковатых духов, Дан не был их поклонником, однако сейчас запах почему-то не раздражал.
Он непроизвольно вспомнил про давнюю первую и последнюю поездку в эти места и решил поделиться со спутницей. Когда это было… лет двадцать назад, он тогда писал роман без всякой надежды опубликоваться на родине, скрывал от всех, на что имелись веские основания, лишь дочь и зять – эст знали; писалось про тогдашнего Властелина, имена главного героя и его окружения были зашифрованы, но легко угадывались. Почему поехал сюда? Хотелось своими глазами взглянуть на диво дивное, таившее очертания Резиденции, в которой по воле автора, то есть его, Дана, воле, затеялся важный, ключевой разговор Властителя с ближним кругом, разговор этот развернул Славишию совсем в ином направлении…
– Выдумал или в самом деле разговор имел место? – спросила Юл, выслушав Дана, и неожиданно громово, заливчато захохотала – будто филин вспорол тишину сначала уханьем, а после резким, почти сатанинским, ненатуральным смехом. Чего в хохоте Юл было больше – вызова, доли сомнения и неуверенности, самодовольства, язвительности, ехидства или самоутверждения – он не знал, тем не менее, закатистый хохот покоробил, заставил напрячься. Напряжение, впрочем, через мгновение-другое ушло.
– Придумал, конечно.
– Ясно… Ну и чем все окончилось в романе твоем?
– Тем же, чем и в жизни, за одним существенным исключением: Властитель в романе покинул земную юдоль еще в 2017-м…
– Мудрено изъясняешься. Покинул земную юдоль… Ох, эти писатели… Помер, что ли, или убили? Народ попроще изъясняется: коньки отбросил, ласты склеил…
– Ни то и ни другое. Да это не важно.
– А что важно?
– А то, что пожинаем плоды его бесконечно-долгого присутствия во власти по сию пору. И наш эксперимент с этим же связан, понимаешь?
Юл, против ожидания, умолкла, ничего не ответив, она опять напоминала большую нахохлившуюся птицу, только усталую.
После паузы Дан продолжил:
– Думаю, Резиденция по-прежнему существует, неизвестно, сколь часто нынешний наш лидер тут отдыхает, мне кажется, куда реже предшественника – во всяком случае, зомбоящик и пресса об этом молчок… Меня тогда и близко не подпустили, но кое-что любопытное удалось выведать у местных за пару бутылок – водка любые рты откроет. Так вот, на возвышенности аккурат напротив Резиденции, на противоположном берегу озера, дача имелась, построили ее сто лет назад для тогдашнего Властителя, который в ней ни разу не останавливался, он вообще дачу эту, страшась покушений, ловушкой считал, потому игнорировал… Уже в наше время бизнесмены заезжие предпочитали ее снимать; чтобы поселиться, нужно было строгий фейс-контроль пройти. На даче четыре люкса, мужики, поддав, поверье вспоминали: если там ребенка зачать, он главой государства станет, и постояльцы старались без устали – многие однако приезжали без жен, а девушек, тоже прошедших фейс-контроль, можно было заказать заранее – по их словам, прошлое особняка и полутемные залы возбуждали мужчин… Так, по крайней мере, было лет двадцать с лишним назад. Что и как теперь, не ведаю…
Рассказ Дана подействовал на спутницу, она замедлила шаг, повернула лицо и молча внимала, от нее исходили токи, ему захотелось обнять ее и поцеловать, он едва подавил желание.
– Хорошо бы номерок такой снять, видать, секс там сумасшедший… Можно попробовать, когда эксперимент закончится, – вырвалось у него.
Юл сжала цепкими пальцами его руку повыше локтя – то ли поощрив на развертывание многообещающего сюжета, то ли выставив заслон: “давай без намеков” – скорее все-таки второе.
Тусклые фонари пятнали кусочки аллей, под подошвами похрустывала листва, пространство по-прежнему объяла тишина, ни лесных шорохов, ни потрескивания стволов, и птицы примолкли, словно завороженные.
– Впервые с писателем познакомилась. Я вашу братию по-другому представляла.
– Какими же? Наверное, с кудлатыми бородами на манер Толстого, да?
– Не знаю… Ты не похож на писателя, уж извини.
– Ничего-ничего. Я и сам себя не представляю. Знаешь, в писательстве или сразу складывается, или никак.
– А лично у тебя?
Он пожал плечами и не ответил.
– Дай почитать роман, – попросила Юл. – Так его и не напечатал?
– Ну, это длинная история. Как-нибудь расскажу.
…В конце одной из аллей сопровождающий указал, что пора возвращаться.
– Смотри…
Юл, воздев руки, восхищенно указала на небо.
– Удивительно! Звездный дождь! Или мерещится?!
Восторг лился из нее. Дан не предполагал от спутницы такого накала эмоций и тоже задрал голову. И впрямь, падающие звезды оживили небосвод, метеорные потоки оставляли нежное розово-голубое свечение, словно перед взором в туманной дымке разворачивалась гигантская импрессионистская картина. Полная луна помогала видеть, как крошечные метеорные частицы прочерчивали прямые сплошные и прерывистые линии, вспыхивали в виде вереницы, а иногда одного или нескольких огненных шариков.
Эта книга представляет собой уникальный опыт исследования малоизвестных и попросту неизвестных сторон войны в Афганистане, начиная с апрельского переворота 1978 года и заканчивая выводом советских войск в феврале 1989 года.Опираясь на богатый фактический материал-свидетельства советских дипломатов, военных, работников спецслужб, высокопоставленных партийных функционеров, а также первых лиц из числа афганских политических и военных деятелей, авторы предпринимают попытку расшифровать многие таинственные и драматические моменты войны и того, что ей предшествовало.
В центре романа “Исчезновение” – судьба Двойника президента РФ, обладающего феноменальным сходством с оригиналом и потрясающим талантом абсолютно точно его копировать. Время действия – вторая половина 2023 и самое начало 2024 г.г. Важная особенность текста в том, что через восприятие Двойником на протяжении ряда лет действий и поступков Президента (он назван Верховным Властелином – ВВ) перед читателями предстает образ российского лидера в совокупности его взглядов, фобий, искривленных представлений о своей стране и мире.
Книга рассказывает о жизни и творчестве генерального авиаконструктора, Героя Социалистического Труда Владимира Михайловича Мясищева. Созданные Мясищевым машины отличались смелостью замысла, оригинальностью, высокой надежностью, им не было равных в мире.Книга рассчитана на широкого читателя.
Новый роман известного русско-американского писателя Давида Гая “Террариум” вызвал большой интерес русскоязычных читателей США. Он стал литературной сенсацией. Роман переведен на английский и продается на Amazon (David Guy, The Terrarium). В скором времени он появится на Amazon и на языке оригинала. “Террариум” посвящен России. Сегодняшней и завтрашней. Реалистическое повествование причудливо переплетается с антиутопией – с присущими ей предсказаниями и предугадываниями, фантасмагорией, гротеском, сатирой… Многое в тексте зашифровано, однако легко узнаваемо. Так, Россия названа Преклонией, Америка – Заокеанией, Германия – Гансонией, Франция – Галлией, Китай – Поднебесной, Афганистан – Пуштунистаном… И имена героев слегка изменены, но читателям не составит труда определить, кто есть кто.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
Однажды учительнице русского языка и литературы стало очень грустно. Она сидела в своем кабинете, слушала, как за дверью в коридоре бесятся гимназисты, смотрела в окно и думала: как все же низко ценит государство высокий труд педагога. Вошедшая коллега лишь подкрепила ее уверенность в своей правоте: цены повышаются, а зарплата нет. Так почему бы не сменить место работы? Оказалось, есть вакансия в вечерней школе. График посвободнее, оплата получше. Правда работать придется при ИК – исправительной колонии. Нести умное, доброе, вечное зэкам, не получившим должное среднее образование на воле.
Евгений Бабушкин (р. 1983) – лауреат премий «Дебют», «Звёздный билет» и премии Дмитрия Горчева за короткую прозу, автор книги «Библия бедных». Критики говорят, что он «нашёл язык для настоящего ужаса», что его «завораживает трагедия существования». А Бабушкин говорит, что просто любит делать красивые вещи. «Пьяные птицы, весёлые волки» – это сказки, притчи и пьесы о современных чудаках: они незаметно живут рядом с нами и в нас самих. Закоулки Москвы и проспекты Берлина, паршивые отели и заброшенные деревни – в этом мире, кажется, нет ничего чудесного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Северин – священник в пригородном храме. Его истории – зарисовки из приходской и его семейной жизни. Городские и сельские, о вечном и обычном, крошечные и побольше. Тихие и уютные, никого не поучающие, с рисунками-почеркушками. Для прихожан, захожан и сочувствующих.
Новый роман Скарлетт Томас – история о Наташе, дочке русского олигарха, которую отправляют учиться в Англию, в частную школу-интернат. Мрачный особняк, портреты Белой Дамы повсюду – это принцесса Августа, которая некогда жила здесь, а теперь является, как поговаривают, в качестве привидения. И соученицы Наташи, помешанные на диетах. В игру “Кто самая худая” включается и Наташа. Но игра эта оборачивается драмами и даже трагедиями.