Кассиопея-Москва - [7]

— Мне кажется, это была глобальная стычка. Мини-звездная война, — предположил он. — Иду дальше. Тут все сгорело, но завалов нет, пройти можно.

— Образец взял, иду внутрь, — отчитался Лобанов.

— Федька! Сказал же, жди снаружи! — остановился Павел.

— А внутреннюю обшивку на образец? — немедленно отозвался Федор деловым тоном. — А подстраховать командира?

— Виктор, я с этим самодеятельным штурмовиком последний раз иду, — с досадой сообщил Козелков, и обнаружил, что связь с «Зарей» пропала. — Федор, ты Середу слышишь?

— Слышу, он комментирует твои предположения о звездных войнах. А ты нет?

— Оставайся у отверстия, будем играть в испорченный телефон, — скомандовал Павел. — У меня связь заблокирована. Видимо, обшивка звездолета глушит наши волны. Буду вести репортаж тебе, а ты — держать в курсе Середу. Скажи ему, что я в порядке. Тут коридор, темно, включаю фонарь. Иду дальше.

Выслушав, как Лобанов уже без веселья в голосе передает информацию в рубку, Павел углубился в недра звездолета.

Узкий луч индивидуального фонаря на шлеме скафандра выхватывал фрагменты стен. По мере удаления от места повреждения становилось понятно, какую красоту уничтожил взрыв. Внутренняя обшивка была того же серебристо-голубого цвета, только материал был мягкий, и казалось, что на ощупь он должен был быть шелковистым и нежно-теплым.

— Федь, потом надо будет тут внутри тоже несколько образцов взять, — мимоходом сказал он, и понял, что Федор его тоже не слышит. Ладно, не страшно. Зная этого специалиста по нештатным ситуациям, можно было предположить, что минут через пять он сам окажется за этим поворотом.

Странно, столько идти — и ни одной двери или люка в стене. Или они надежно скрыты в этом шелковистом сиянии, или это, все-таки, нежилые отсеки. О том, что такая красота могла быть полностью автоматической, Павел старался не думать. Хотя, надеяться на то, что он найдет останки инопланетянина — значило желать гибели того самого неизвестного инопланетянина. И тут он поймал себя на том, что уже знакомое предчувствие неведомого снова охватило сознание. Нечто непонятное сжимало сердце и заставляло учащаться дыхание… нервы, черт побери. Надо будет у Юльки что-нибудь успокаивающее попросить. Так нельзя, первый пилот!

Луч фонаря скользнул по левой стене, и Павел чуть не вскрикнул. В голубой стене явно была вертикальная щель. Дверь? Посмотрим… Забыв об опасности и о том, что связи нет, он прикоснулся рукой к ровному и такому же шелковистому на взгляд краю «двери». Он ожидал и всем существом желал, чтобы это была дверь, а там… Поэтому, когда под его рукой отверстие расширилось, расползлось в стороны, он даже не удивился. Осмотрел снова края «двери». Было ощущение, что «створки» просто растворились в остальной стене — отверстие казалось прорезанным в ней, без намеков на то, что только что стена была сплошной…

— Что с тобой? — окликнул его голос Лобанова. Понятно, пять минут истекли.

— Все в порядке. Обшивка все глушит. Связь возможна только в пределах нескольких метров.

— Ты куда?

— Внутрь. А ты будешь ждать тут, — голосом, не терпящим возражений, категорично ответил Павел и сделал шаг вперед.

Луч света выхватил из бархатной темноты нечто, до боли напоминающее пульт управления. Мертвые погасшие экраны, кнопки, динамик… или что это могло быть. Белоснежное кресло пилота. Одно. Вполне гуманоидное кресло. В смысле, рассчитанное на гуманоида… Дьявол, кажется, сейчас, все-таки, будут останки инопланетянина.

Павел медленно оглядывался, не торопясь входить.

— Что там, что ты молчишь? — нетерпеливо спросил Лобанов в наушниках.

— Смотрю. Иди-ка сюда, Федька. Тут все тихо, — он махнул рукой на осторожность. Звездолет был явно мертв, а вдвоем будет проще разобраться.

Федор прошел мимо, прямиком к пульту. Заложив руки за спину, осмотрел кресло, экраны, мертвые щитки приборов.

— Вот скажи, что ты… — обернулся он к Павлу и неожиданно замолк, потом рванулся куда-то вправо.

Павел хотел спросить, что случилось, но слова застряли в горле. У голубой стены лежал чел… гуманоид. В скафандре. Серебристо-голубого цвета. Похоже, инопланетяне предпочитают этот цвет всем другим, пронеслось в голове. Тонированное стекло шлема не позволяло разглядеть голову гуманоида. Видимо, та же мысль посетила и Лобанова, потому что он попытался на ощупь отыскать застежку, защелку, замок…

— Погоди, Федька, — Павла будто что-то толкнуло изнутри. — Не надо! Мы возьмем его на «Зарю», и там разберемся.

— Рехнулся? — поднял голову Федор. — Я думал, я тут самый псих. Оказывается, нет. Ты хуже.

— Хорошо, вынесем его наружу и спросим Середу, — пошел на компромисс Павел.

Но оставлять инопланетянина или здесь же вскрывать скафандр он не собирался. Какое-то время тихий внутренний голос пытался возражать, но Павел его не слушал. То самое чувство неизбежного «чего-то» продолжало пульсировать в груди, заставляя торопиться, как будто вот-вот может быть поздно. Он подошел к инопланетянину и легко поднял его на руки.

— Я понесу тело, а ты возьми еще образцов по дороге.

— Адмирал, есть предложение обойти звездолет до конца. А вдруг он тут был не один?