«Каскад» начинает прорыв - [37]

– А если они уже ввяжутся в бой?

– Тогда нам будет нужна огневая поддержка с воздуха, а я с разведбатом постараюсь зайти боевикам в тыл и ударить оттуда, а БТРы вывести на фланговый огонь вдоль ручья.

– Разумно! – поддержал Влада командующий. – Действуй! Две вертушки с экипажами и полным боекомплектом я буду держать для тебя на приколе. Они вылетят по первому же требованию. Что еще?

– Вполне возможно, что на поддержку отряда араба выйдет отряд Ширвани. В таком случае мы все окажемся в окружении…

– Задействуем дополнительные силы. В Балансу стоит отряд спецназа ВВ – подключим к работе их. Я сейчас распоряжусь держать отряд в состоянии повышенной готовности.

– Тогда все, Сто первый! Конец связи.

– Держись, Пятьсот двадцать пятый!

Проводник, привыкший с детства ходить в горах, получил приказ Абу-Валида идти без привалов до 12–00. Он вел отряд скорым темпом, но арабы не роптали, чувствовались выучка и дисциплина. В 12–00 амир передал по рации приказ остановиться и отдыхать 10 минут. Проводник и пятеро разведчиков, которые шли с ним, присели на камни. Он развязал свой «сидор» и, вытащив сыр и кукурузные лепешки, протянул угощение разведчикам. Старший из них отрицательно покачал головой.

– Ни ешь, пока идошь! Плохо!

Проводник пожал плечами и стал жевать сыр, запивая водой из фляжки. Разведчики сделали только по парочке глотков из своих фляг и сразу же убрали их.

Перекусив, проводник убрал остатки лепешки в вещмешок и взглянул на часы. При таком темпе передвижения они будут на месте уже к 16–00, на два часа раньше условленного времени встречи.

– Мы идем с опережением примерно на два часа, – сказал он старшему из разведчиков. – Это правильно?

Арабы, переглянувшись между собой, заулыбались.

– Есля от лагера амира Хаттабы биль кто-то чужой, кто сказала «сабакам» про наша выход, то нас жидеть засада в шест часа вэчира. Так? – Проводник согласно кивнул головой. – А нашя пирийдеть на дыва часи раньша. Пониль?

В это время запищала рация старшего. Выслушав амира, он сказал:

– А сичас ти пашла ишо бистрея! Бистра-бистра! Пониль?

Проводник вздохнул и скорым шагом пошел вперед. Ему не понравилось, что его подгоняют, как мальчика. Но с арабами не поспоришь…

Глава 9

02 апреля 2000 г. 13–18.

Берег безымянного ручья

Седой, Стас и Кум лежали на снайперских ковриках, брошенных на камни, подставив лица ласковому весеннему солнцу, и ожидали Крота, который, закончив установку мин, должен был присоединиться к ним.

Теплый ветер гнал по небу белые барашки облаков, плывших к югу бесконечной чередой. Было так тихо и спокойно, что на какое-то время Седой выключился из войны, ощутив себя маленьким мальчиком из далекого детства… Он так реально воспринял свои ощущения, что ему захотелось взять прутик и, оседлав его, «поскакать» вдогонку за облаками…

Стас вернул его в суровую действительность.

– Командир! Вот объясни мне, что здесь нужно арабам и прочим мусульманам? Неужели они пачками прутся сюда только из-за зеленых американских «гринов»?

Седой долго молчал, обдумывая ответ.

– Понимаешь, Стас, – наконец начал он, – ислам – это в первую очередь не религия, как мы все привыкли думать, а уклад жизни, который нам понять и принять тяжело. Это и адаты – веками выработанные законы жизни, и растворенность в массе предков, которых они знают и почитают, и существование кланов, которые здесь, в Чечне, именуются тейпами. Это совсем другой, чужой для нас мир. У мусульман крайняя жестокость, какой мы ее воспринимаем, воспринимается, наоборот, как доблесть. У них, я бы сказал, просто какое-то фатальное отношение к человеческой жизни. Она у них обесценена, как дешевое тряпье у старух на рынке. Понять, а тем более объяснить это я не смогу…

– Тогда за каким чертом мы влезли в Афганистан, – вдруг разозлился Стас, – если там все настолько нам чуждое?

– Вот это вопрос не по адресу, – ответил Седой. – Да и спросить сейчас уже не с кого. Все тогдашние генсеки и прочие правители давно почили в бозе. Но могу сказать одно: там мы воевали не за свое Отечество, не за флаг Родины. Мы там воевали за себя, за своих товарищей. Так что цели и мотивы у нас и у генсеков в той войне были разные. Да и не судили в нашей стране никогда тех, кто дарил собственному народу войну. Гитлеровцев – судили, японских генералов – судили. А вот организаторов финской, афганской, чеченской – нет! Видать, неподсудны они. Наши парни гибли в Алжире, в Лаосе, в Эфиопии, в Анголе, в Корее, в Китае, в Йемене, в Сирии и Ливане… Кто-нибудь ответил за это? Никто и никогда. И хватит об этом! – И командир резко перевернулся на живот, давая понять, что разговор окончен.

Стас встал и подсел к капитану Даудову, который крутил верньер настройки, фиксируя чьи-то переговоры.

– Получается? – спросил он.

Даудов в ответ только кивнул головой, продолжая священнодействовать над своими аппаратами. Наконец он оторвался от пульта и сказал:

– Командир, отряд приближается. В 12–00 они сделали привал. Через десять минут амир отдал приказ двигаться дальше ускоренным темпом.

– Значит, привал они делали где-то на середине пути… – заметил Седой, разворачивая карту.