Касатка и Кит - [12]

Отсмеявшись, Света подошла к зеркалу.

- Ну, вот подруга. Докатилась. И на кого ты похожа? Тебя уже мужики боятся. Немудрено, что и Кит испугался…

На всякий случай она проверила почту. А в ящике было письмо.

Тревожно забилось сердце, почуяло…

Письмо было от Кита. Он писал… Собственно, ни о чем. Но он узнал! Он все-таки узнал меня! А если бы я не назвала его Китом?

Узнал бы? Не буду ломать голову. Главное - он узнал и ответил. Кит, милый далекий Кит…

"… Жду ответа, и будем друзьями…"

Конечно, будем. Кит, Кит, мы с тобой обязательно будем друзьями, потому что… Потому что никем другим быть не можем. Короче: потому что потому…

Касатка написала:

"Да, Кит, это я. Я не обиделась, что не узнал и не вспомнил сразу. Я сменила фамилию в 81-м году по причине замужества.

Стала Корчагиной. Факультет дурацкий? Это какой-то новый факультет, просто нашего гидротехнического не нашла.

Удачи, счастья, здоровья тебе и твоей семье в Новом году!

Будем друзьями. Жду ответа".

Хотела добавить: "Очень жду", но передумала.

Отправила.

"Короткое письмо, как ты просил, Кит. Несколько строчек. Ответит, тогда… Зря я поторопилась. Зря про семью… Слишком прозрачный намек. Какое тебе дело - есть у Кита семья, нет ли ее? Вот дура!

Дура несчастная! Но… что сделано, то сделано".

Светлана Андреевна вздрогнула, когда запиликал зуммер внутренней связи.

- Светлана Андреевна, к вам тут Чуйкин.

"Сейчас будет от командировки отпрашиваться" - подумала Корчагина и ответила Марине:

- Пусть заходит.

В кабинет как-то боком вошел кадровик - Чуйкин Василий Иванович - человек еще в принципе нестарый, но настолько неухоженный, в замызганном каком-то пиджачишке, натянутом на животе до резких складок, плохо подстриженный, с перхотью в волосах и на плечах, что выглядел гораздо старше своих тридцати девяти.

- Проходите, Василий Иванович. Присаживайтесь.

- Вот, - Чуйкин достал из папки лист бумаги. Еще один листок выпал из нее и спланировал к телевизору. Чуйкин сходил за листком, кряхтя наклонился, поднимая его, сунул в папку и вернулся к столу.

Сел на краешек кресла. - Это новое штатное. Надо подписать.

- Хорошо, - Светлана Андреевна положила листок на край стола. -

Но вы же не за тем пришли, Василий Иванович. Штатное расписание могли офис-менеджеру оставить.

- Вот, - снова повторил кадровик, вынимая из своей папки "летуна".

- Что это? - Светлана Андреевна быстро прочитала текст - всего одна строчка. - Хотите уволиться? Причина?

Василий Иванович резко передернул плечами, словно у него вдруг зачесалась спина.

- Не хотите в командировку ехать?

- При чем здесь это? Ваши приказы в фирме обсуждать не принято.

Сказали ехать - поеду. А вот когда вернусь… Короче - с нового года я хотел бы…

- Но почему, Василий Иванович? Вас не устраивает зарплата? Или я вас как директор предприятия не устраиваю?

Чуйкин снова передернул плечами. Это уже стало походить на нервное расстройство. Посмотрев кадровику в глаза, Светлана поняла, что Василий Иванович и правда очень расстроен. Можно даже сказать - убит горем. И на планерке он вел себя очень тихо. Сидел, погруженный в себя. Даже на неожиданное ее указание съездить в Комсомольск никак не отреагировал. Впрочем, Василий Иванович вообще никогда бурно ни на что не реагировал. Флегматик.

- У вас что-то случилось, Василий Иванович?

- Почему?.. Нет… Ничего у меня не случилось. Все в порядке…

Все у меня в порядке. В полном… Да.

- Но я же вижу, Василий Иванович, что у вас…

И вдруг Чуйкин всхлипнул. Как женщина. И закрыл лицо ладонями.

Светлана Андреевна глядела на его руки с обкусанными до мяса ногтями и не знала как себя вести, что говорить. Такое она видела впервые, чтобы мужик плакал.

- Извините. - Чуйкин достал несвежий носовой платок и вытер слезы, следом высморкался. Успоковшись, сказал: - Если будете настаивать на отработке, - пожал плечами, - что ж, отработаю…

Подпишите мое заявление. Пожалуйста…

- Хорошо, я подпишу. Но… может, расскажете, что у вас случилось? Может, мы вместе найдем более разумное решение? Какой-то компромисс?

- Вместе? - Чуйкин поднял на Корчагину глаза; они были красные, а во взгляде стояла боль.

- Вместе. А почему нет?

- Можно я закурю?

- Конечно. Вы знаете, что в моем кабинете курят. Я сама курю.

- А я вот не курил семь лет. Начал…

Светлана Андреевна подвинула Чуйкину пепельницу. Он закурил.

Долго молчал, потом спросил:

- Светлана Андреевна, вы своему мужу изменяете?

Светлана было возмутилась, естественным образом отреагировав на бестактность вопроса, но еще раз взглянув на пришибленного и несчастного Василия Ивановича, сдержалась.

- В смысле… когда-то изменяли? Увлекались другими мужчинами?

Ну, в молодости? - В этом дополнении бестактность Чуйкина достигла апогея, но Светлана опять сдержалась, только усмехнулась про себя:

"Когда-то…, в молодости. Сейчас-то конечно… Какие могут быть увлечения в моем теперешнем возрасте?.."

- Нет. Никогда. Ни разу, - ответила она и вдруг почувствовала, что краснеет. Подумала: "Да. Изменяла! И не раз. Много, очень много раз. Правда…, только мысленно. Ох, Кит, знал бы ты, сколько раз я изменяла мужу. С тобой изменяла. Даже…Господи, какая ты распутная,