Карусель памяти - [105]

Он вздохнул, ища что сказать.

– Для меня трудно поверить, или почувствовать, что мы с этим парнем ходим на равных. Прости за каламбур. Но я действительно думаю, что привязанность выше физических данных. Намного выше. Она уверяет, что тут нет никакой физической тяги. Даже если это и правда, мне от этого ничуть не легче. А в некотором роде, даже хуже.

– Что ты хочешь сказать?

Он подумал о своих разговорах с Клэр за последние несколько недель. У нее все еще продолжались галлюцинации, говорила она. Он пытался заставить ее рассказать ему о них, намереваясь выслушать, но она дала ему только кратчайшее описание, и он понял, что именно Рэнди выслушивал все ее воспоминания в мельчайших подробностях.

Он погладил руку Пэт.

– Ты помнишь, когда я спросил у тебя о гипотетической ситуации? Сторона А и сторона В?

– Блокирование воспоминания? Конечно.

– Ну, сторона В – это я, а сторона А – Клэр.

– О чем, черт побери, ты говоришь?

Он прижался щекой к ее волосам.

– Клэр не помнит совершенно ничего о своем детстве, – сказал он. – Она подавила почти все воспоминания. Клянусь, я не верил в блокирование воспоминаний до тех пор, пока не понял, что она мастер этого. Она полностью блокировала большие отрезки времени. Она помнит только хорошее.

– Угу, – сказала Пэт. – Это похоже на Клэр, не так ли? Я всегда удивлялась, как у человека может быть такой постоянный положительный взгляд на вещи и на весь мир.

– Ну, теперь его у нее нет больше. Нет, с тех пор, как она увидела эту женщину, которая прыгнула с моста. Она больше не могла использовать свои милые приемы. И тогда у нее стали возникать эти маленькие проблески воспоминаний, которые, как я опасаюсь, могут быть забытыми отрывками детства. Те плохие события, которые она блокировала. Когда она с Рэнди – ну, он, похоже, способен и хочет помочь ей попытаться все вспомнить.

– У него есть профессиональные навыки, чтобы заниматься подобными вещами? – Голос Пэт стал снова скрипучим.

– Нет. По крайней мере, я так не думаю. Он владелец ресторана.

– Осел дерьмовый. Играет с огнем. Она забыла по какой-то причине. Чтобы защитить себя. Если он принудит ее углубиться в эти частицы ее прошлого, которые она действительно не помнит, это может иметь ужасные последствия. Даже хорошо обученный, хорошо натренированный психоаналитик попадался в ловушку ложной памяти у очень ранимых пациентов.

– Эти воспоминания реальны.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– Ну, я все же думаю, что этот парень берется не за свое дело.

Неважно, как сильно ему хотелось бы присоединиться к ее ругани по поводу Рэнди, он понимал, что это незаслуженно.

– Я не думаю, что он принуждает ее вспоминать эту ерунду. Просто подталкивает ее, ободряет, но ни в коей мере не принуждает. Проблески воспоминаний, или как их там называть, кажется, возникают естественно, сами по себе. И медленно. Но она чересчур занята ими. Теперь они стали ее миром. И в нем нет места для меня.

Пэт не стала на это что-либо говорить.

– Джон… – Ее слова звучали, как будто она колебалась. – Эти ее воспоминания. Они… Тебе не надо рассказывать мне подробности, но насколько они… плохие?

– Ну, как я тебе говорил, я знаю то, что случилось с Клэр и чего она не помнит. И это очень плохое – и я…

– Я не понимаю, откуда ты можешь знать то, чего она не знает.

Он отмахнулся от ее вопроса.

– Неважно. Просто поверь, что я знаю. Итак, мне нужно сказать ей или нет? Я думаю, что если бы я ей рассказал, возможно, это могло бы положить конец этой неразберихе. И ей тогда больше не будет нужен Рэнди. По крайней мере, не для того, чтобы прояснить ее память. – Он не хотел думать о других целях, для которых ей может понадобиться Рэнди. Пэт на минутку задумалась.

– Я опасаюсь, что у меня осталось то же мнение, когда вы оба были стороны А и В. Похоже, что она сама медленно вспоминает, и подталкивать ее будет роковой ошибкой.

Он кивнул.

– Надеюсь, ты права. – Ему бы хотелось силой приблизить конец экскурсии Клэр в собственное прошлое, которое приносит такую боль, тем не менее он все еще страшился того, что ему пришлось бы рассказать те ужасные вещи, которые он знает.

– А я надеюсь, что она участвует в сеансах психоаналитика, а не шарлатана, – сказала Пэт. – Похоже, это дело серьезное.

– Я понимаю.

Пэт тяжело вздохнула.

– Я рада, что ты рассказал мне все об этом, – сказала она. – Я слишком была зла на Клэр. Понимание ситуации несколько смягчило мою ярость.

– Но не слишком-то успокаивайся, хорошо? Мне ведь нужен кто-то, с кем я бы мог поделиться своей яростью.

В комнате опять все стихло. Мускулы рук Джона были твердые, а запах волос Пэт окружал его, как запах летнего дня. На этот раз, когда он закрыл глаза, то заснул в объятиях друга.

36

Сиэтл

Ближайший стенд с газетами, где была «Вашингтон Пост», находился в полумиле от больницы, поэтому Ванесса каждый день совершала прогулку в обеденный перерыв, чтобы купить газету. Процесс о домогательствах Зэда Паттерсона начался, но газеты Сиэтла не освещали его так детально, как хотелось ей. Конечно, фотографий молоденькой обвинительницы Паттерсона не было, но у Ванессы сложился ясный образ девочки. Она была стройной и нескладной, с телом ребенка. Ее ноги и руки были длинные, коленки – шишковатые и покрытые царапинами от падений. Почти белые волосы пострижены по-мальчишески коротко. Нос – вздернутый, а ресницы такие белые, что их почти незаметно. Откуда возник этот образ, Ванесса не могла сказать. Тем не менее, как только она прочла статью, описывающую во всех деталях заявление против Паттерсона, она увидела девочку именно такой.