Карусель - [28]

В машине дочь забралась на заднее сиденье и всю дорогу хлюпала носом. Нора разрывалась между желанием утешить девочку и не менее сильным желанием отругать ее за безобразное поведение.

Подъехав к дому, все трое вышли из машины. К удивлению Норы, Клайв молча направился к дому, хотя приглашения зайти не получал. Эва сразу же закрылась в ванной.

— Хочешь кофе? — предложила Нора.

— С удовольствием, — согласился Клайв. — Как ты думаешь, что случилось с Эвой? Я был не слишком требователен?

— Да нет. Просто она не привыкла получать отпор от тебя.

— Надеюсь, ты не позволяешь ей так с тобой себя вести?

— Я — нет. Уж если кто ее и балует, то это ты. Всегда идешь у нее на поводу.

— Мне кажется, все дело в том, что я могу позволить себе покупать ей то, что тебе не по карману. Не понимаю, почему ты возражаешь против моих попыток сделать твой бюджет менее скудным…

— Мы уже обсуждали этот вопрос, — вздохнула Нора. — Я благодарна тебе за то, что ты обеспечиваешь дочь всем необходимым, но и тут должны быть какие-то границы. Ребенок не должен думать, что может получить все, что ни пожелает. И вообще, не хочу, чтобы она была похожа на…

— На меня? — закончил фразу Клайв.

— Не совсем так, — смущенно пробормотала Нора.

— Мои родители тоже дарили мне дорогие игрушки, но их подарки давались мне вместо любви, а не по любви. От меня просто откупались. Я же дарю дочери то, что ей нравится, потому, что люблю ее.

— Но разве ребенок способен понять такую тонкую разницу?

— Не только может, но, безусловно, понимает. Эва знает, что я ее люблю, точно так же как я знал, что мои родители были ко мне абсолютно равнодушны.

— Уверена, что ты ошибаешься. По крайней мере, твоя мать равнодушной к тебе не была. Об этом можно судить хотя бы по тому, как она невзлюбила Марию.

— Да, она, конечно, была по-своему ко мне привязана, лишь бы только я не мешал жить так, как ей хотелось. Что касается Марии, то тут другое. Здесь сработали правила общества, в котором она вращалась, а вовсе не любовь к сыну. Снобизм чистой воды.

Да, мать Клайва спокойно терпела Марию как объект мимолетного увлечения сына. Но брак с девушкой из простой семьи — этого она допустить не могла.

Они слышали, как хлопнула дверь ванной комнаты, но Эва в гостиной так и не появилась.

— Наверное, пошла прямо в спальню, — предположила мать.

— Дуется?

— Хотелось бы думать, что ей стало стыдно за свое поведение.

— Я подожду немного, а потом поднимусь, чтобы попрощаться. Хорошо?

— Разумеется, — ответила Нора. Да и что другое она могла сказать? Человек огорчен, что из-за него девочка сегодня плакала, и теперь хочет перед сном ее успокоить. Ну и на здоровье! — Всю эту неделю наша дочь была какой-то притихшей. А как с тобой она себя вела? — поинтересовалась Нора.

— До сегодняшнего вечера все было нормально. Может быть, ее что-то беспокоит?

— Вполне вероятно, но почему она ничего об этом не говорит? Кофе готов.

Кофе был выпит в полном молчании. Ясно, что родители думают об одном и том же. Они связаны общим волнением за дорогого им человека. Как часто они и раньше сиживали вместе на этой кухне! Жаль, конечно, что над доброй традицией нависла угроза. Скоро визиты Клайва станут редкими и не такими сердечными. Иначе нельзя, раз в доме поселится другой мужчина.

Соединяла их Эва. Разъединяла — личная жизнь. У нее сейчас есть Даниил. У него — приятели и приятельницы. Сколько раз Нора оставалась одна с ребенком, прекрасно зная, что в это время Клайв развлекается в обществе приятных ему людей! Хоть и грустно было думать об этом, но ведь понятно: какому мужчине захочется коротать вечера на кухне с женщиной, про которую заранее известно, что она с ним в постель не ляжет?

Допив кофе, Клайв направился к Эве. Вскоре вернулся со словами:

— Опоздал, она уже крепко спит.

— Не беспокойся. Эва не обидится на тебя, — успокоила его Нора и, собирая со стола чашки, нечаянно зевнула.

— Это намек? — спросил гость, вставая.

— Извини, просто день был довольно тяжелым.

— После болезни тебе следует немного поберечься.

— Тебе тоже не помешает. Первым ты у нас свалился.

— Да, но я потом не копался целыми днями в земле.

— Я больше старые листья собирала, чем копала землю.

— Как ты думаешь, Эва не могла от нас заразиться? — обеспокоенно спросил Клайв.

— Теперь уже нет. Вот на той неделе я за нее волновалась.

— Я позвоню завтра узнать, все ли у вас в порядке.

— Не хочешь с нами поужинать?

— Спасибо, мне надо еще кое-что сделать.

Наверное, что-то отразилось на лице Норы, если Клайв вдруг поспешно, как бы оправдываясь, добавил:

— Это чисто деловая встреча. Я просто не могу не присутствовать.

— Конечно, поезжай. Я уверена, Эва успокоится и все будет в порядке.

Клайв подошел к хозяйке, мывшей посуду, и слегка прикоснулся губами к ее щеке.

— До завтра!

Когда Клайв пришел в следующий раз, Эва встретила его такой бурной радостью, что было ясно — девочка все забыла. И свое странное поведение, и резкий отпор от всегда потакавшего ей отца. Клайв задержался ненадолго. Перед уходом договорился с дочерью: в следующую субботу они опять поедут к лошадям. Проводив отца, Эва вернулась домой с такими сияющими глазами, что нельзя было за нее не порадоваться. Если у девочки и были какие-то неведомые матери переживания, то теперь они, кажется, позади.