Карты на столе; Занавес: Последнее дело Пуаро - [83]

– Э-э… я знаю вашу фамилию…

– Коул – не моя фамилия. Вернее, это фамилия моей матери. Я взяла ее… после.

– После?

– Моя настоящая фамилия Личфилд.

В первое мгновение эта фамилия показалась мне просто смутно знакомой. Потом я вспомнил:

– Мэтью Личфилд.

Она кивнула:

– Я вижу, вы в курсе. Именно это я имела в виду. Мой отец был душевнобольным человеком и тираном. Он запрещал нам жить нормальной жизнью. Мы не могли пригласить в дом друзей. Он почти не давал нам денег. Мы жили как в тюрьме.

Она запнулась, в ее красивых темных глазах застыла печаль.

– А потом моя сестра… моя сестра…

– Пожалуйста, не надо… не продолжайте. Это слишком мучительно для вас. Я знаю эту историю. Нет необходимости мне рассказывать.

– Но вы не знаете. Не можете знать. Мэгги! Это непостижимо, невероятно. Я знаю, она пошла в полицию и созналась. Но иногда мне все же не верится! Порой мне кажется, что это неправда… что это не так… не так, как она сказала.

– Вы имеете в виду… – осторожно начал я, – что факты… факты расходятся с…

Мисс Коул резко оборвала меня:

– Нет, нет. Дело не в этом. Дело в самой Мэгги. Это на нее не похоже. Это была не… не Мэгги!

Я с трудом заставил себя промолчать. Еще не пришло то время, когда я смогу сказать ей: «Вы правы. Это была не Мэгги…»

Глава 10

Было около шести часов, когда на тропинке показался полковник Латтрелл. На плече у него было ружье, в руках – пара убитых диких голубей.

Он вздрогнул, когда я его окликнул: вероятно, был удивлен, увидев нас здесь.

– Привет! Что это вы тут делаете? Эта полуразрушенная беседка не очень-то безопасное место, знаете ли. Она вот-вот рухнет. Может упасть вам на голову. Боюсь, вы там испачкаетесь, Элизабет.

– О, все в порядке. Капитан Гастингс великодушно пожертвовал своим носовым платком ради того, чтобы я не запачкала платье.

– О, в самом деле? – пробормотал полковник. – Ну что же, прекрасно.

Он стоял, пощипывая себя за усы. Мы подошли к нему.

Казалось, мысли Латтрелла витали где-то далеко. Наконец он очнулся и сказал:

– Пытался подстрелить этих проклятых диких голубей. Знаете, от них столько вреда!

– Я слышал, вы прекрасный стрелок, – заметил я.

– Да? Кто вам это сказал? О, Бойд Каррингтон. Когда-то был – да, был. Но сейчас уже не тот. Годы сказываются.

– Зрение, – предположил я.

– Чепуха, – решительно возразил он. – Зрение ничуть не ухудшилось. Нет, конечно, читаю в очках, но вдаль вижу нисколько не хуже. – Он повторил: – Да, нисколько не хуже. Впрочем, какое это имеет значение… – Голос его пресекся, потом он пробормотал что-то еще невнятное.

Мисс Коул огляделась и сказала:

– Какой прекрасный вечер.

Она была совершенно права. Солнце клонилось к западу, и в его закатном свете темно-зеленая листва деревьев приобретала золотистый оттенок. Это был спокойный и безмятежный, истинно английский вечер – о таких вечерах вспоминают, находясь в далеких тропических странах. Я высказал эту мысль.

Полковник Латтрелл с жаром согласился:

– Да-да, я, знаете ли, часто думал о таких вот вечерах – там, в Индии. Предвкушал то время, когда выйду в отставку и где-нибудь поселюсь.

Я кивнул. Он продолжил изменившимся голосом:

– Да, вернусь домой и поселюсь где-нибудь. Но никогда не бывает так, как представляешь себе… нет, никогда.

Я подумал, что это особенно верно в его случае. Он никогда не мог себе представить, что станет хозяином пансиона и будет стараться, чтобы его заведение приносило доход. А рядом будет вечно недовольная жена, которая постоянно ворчит и придирается к нему.

Мы медленно пошли к дому. На веранде сидели Нортон и Бойд Каррингтон. Мы с полковником присоединились к ним, а мисс Коул вошла в дом.

Мы немного поболтали, и полковник как будто приободрился и пару раз пошутил. Он казался оживленнее и увереннее в себе, чем обычно.

– Какой жаркий сегодня день, – заметил Нортон. – Очень пить хочется.

– Давай-ка выпьем, ребята. За счет заведения, а? – с готовностью радостно предложил полковник.

Мы с благодарностью приняли это предложение. Латтрелл поднялся и вошел в дом.

Мы сидели как раз под окном столовой, и оно было открыто.

Мы услышали, как полковник открывает буфет. Затем скрипнул штопор и раздался хлопок – пробка вылетела из бутылки.

И тут громко прозвучал визгливый голос миссис Латтрелл:

– Что это ты делаешь, Джордж?

Полковник ответил шепотом. Мы могли расслышать лишь отдельные слова: «Ребята на веранде…», «выпить…».

Резкий сварливый голос продолжал с негодованием:

– Ты не сделаешь ничего подобного, Джордж. Что за идеи! О каких доходах может идти речь, если ты будешь всех угощать выпивкой? Здесь за выпивку платят. У меня есть голова на плечах, если у тебя ее нет. Да если бы не я, ты бы завтра же обанкротился! Я одна кое-что смыслю в делах. Мне приходится следить за тобой, как за ребенком. Да, как за ребенком. У тебя совершенно нет здравого смысла. Дай мне эту бутылку. Отдай ее мне, я сказала.

Полковник снова забормотал что-то, протестуя. Миссис Латтрелл ответила ворчливым тоном:

– А мне все равно, слышат они или нет. Бутылка отправится обратно в буфет, и я его запру.

Мы услышали, как ключ поворачивается в замке.

– Ну вот. Теперь все в порядке.