Карты на столе; Занавес: Последнее дело Пуаро - [102]

Следующий ответ Пуаро вызвал еще большую сенсацию.

– Утром десятого июня вы сидели неподалеку от двери лаборатории?

– Да.

– Вы видели, как миссис Франклин выходила из лаборатории?

– Видел.

– У нее было что-нибудь в руках?

– В правой руке она сжимала маленький пузырек.

– Вы в этом совершенно уверены?

– Да.

– Смутилась ли она, увидев вас?

– Она выглядела, пожалуй, только сильно испуганной.

Свою заключительную речь коронер начал с того, что следует решить, каким образом получилось, что покойная умерла. У суда нет сложностей с определением причины смерти, поскольку медицинская экспертиза уже дала ответ. Покойная была отравлена сульфатом физостигмина. Единственное, что нужно определить, – приняла ли она его случайно или намеренно, или кто-то другой отравил ее. Все присутствующие здесь слышали, что у покойной бывали приступы меланхолии, что она хворала и, не имея никакого органического заболевания, тем не менее страдала тяжелым нервным расстройством. Мистер Эркюль Пуаро, свидетельские показания которого имеют особый вес, учитывая его имя, со всей определенностью заявил, что видел, как миссис Франклин выходила из лаборатории с маленьким пузырьком в руке и выглядела испуганной при виде свидетеля. Можно прийти к заключению, что она взяла из лаборатории яд с намерением покончить с собой. По-видимому, она страдала навязчивой идеей, будто является обузой для мужа и мешает его карьере. Справедливость требует отметить, что доктор Франклин, по-видимому, был добрым и любящим мужем и что он никогда не выражал раздражения по поводу ее слабого здоровья и не жаловался, что она мешает его карьере. Вероятно, эта идея исключительно ее собственная. У женщин при определенном состоянии нервной системы возникают такие навязчивые идеи. Нет никаких доказательств того, в какое именно время и каким образом был принят яд. Пожалуй, несколько необычно, что пузырек, в котором содержался яд, не был найден, но не исключено, что, как предположила сестра Крейвен, миссис Франклин вымыла его и поставила в аптечку, откуда, возможно, первоначально и взяла его. Принять решение должно жюри присяжных.

Вердикт был оглашен после очень незначительной задержки.

Жюри присяжных пришло к решению, что миссис Франклин покончила с собой в состоянии временного помрачения рассудка.

II

Спустя полчаса я сидел в комнате Пуаро. Он выглядел очень утомленным. Куртис, уложив моего друга в постель, хлопотал вокруг него с разными сердечными средствами.

Я просто умирал от желания поговорить, но пришлось сдерживаться, пока слуга не закончил все дела и не вышел из комнаты.

Тогда меня прорвало:

– Это правда, Пуаро? То, что вы сказали? Что вы видели пузырек в руке миссис Франклин, когда она выходила из лаборатории?

Слабая улыбка тронула посиневшие губы Пуаро.

Он прошептал:

– А разве вы его не видели?

– Нет, не видел.

– Но вы же могли его не заметить, ведь так?

– Да, возможно. Я, конечно, не могу поклясться, что у нее не было пузырька. – Я с сомнением взглянул на него. – Вопрос в том, говорите ли вы правду.

– Вы полагаете, я бы мог солгать?

– Я бы не поручился, что это не так.

– Гастингс, я потрясен и изумлен. Куда подевалась ваша знаменитая доверчивость?

– Ну, – нехотя признал я, – полагаю, вы бы не пошли на клятвопреступление.

Пуаро мягко заметил:

– Это не было бы клятвопреступлением. Я не был под присягой.

– Значит, это была ложь?

Пуаро слабо взмахнул рукой.

– То, что я сказал, mon ami, уже сказано. Нет необходимости это обсуждать.

– Я вас просто не понимаю! – воскликнул я.

– Что вы не понимаете?

– Ваши показания – ваши слова о депрессии миссис Франклин, о том, что она говорила о самоубийстве.

– Enfin, вы сами слышали, как она это говорила.

– Да. Но это было всего лишь одно из множества настроений. Вы это не пояснили.

– Возможно, я этого не хотел.

Я посмотрел на Пуаро в упор.

– Вы хотели, чтобы был вынесен вердикт о самоубийстве?

Пуаро сделал паузу, прежде чем ответить. Затем он сказал:

– Я думаю, Гастингс, что вы недооцениваете серьезность ситуации. Да, если хотите, мне нужно было, чтобы вынесли вердикт о самоубийстве.

– Но вы… вы сами не думали, что она действительно совершила самоубийство?

Пуаро медленно покачал головой.

– Вы думаете… что ее убили? – спросил я.

– Да, Гастингс, ее убили.

– Тогда зачем же пытаться это замять, навесить ярлык «самоубийство» и отправить дело в архив? Ведь таким образом оно оказывается закрытым.

– Совершенно верно.

– Вы этого хотите?

– Да.

– Но почему?

– Неужели вы сами этого не понимаете? Впрочем, не важно. Давайте оставим это. Вы должны поверить мне на слово, что это убийство – изощренное, заранее спланированное убийство. Я говорил вам, Гастингс, что здесь будет совершено преступление и что нам вряд ли удастся его предотвратить, потому что убийца безжалостен и решителен.

Я вздрогнул и спросил:

– А что же случится дальше?

Пуаро улыбнулся:

– Это дело закрыто – на него навешен ярлык «самоубийство», и оно отправлено в архив. Но мы с вами, Гастингс, продолжаем работать под землей, как кроты. И рано или поздно мы доберемся до X.

– А вдруг тем временем кто-нибудь еще будет убит?

Пуаро покачал головой:

– Я так не думаю. Только в случае, если кто-нибудь увидел что-то или знает что-нибудь. Но если так, они, конечно, уже заявили бы об этом, не так ли?