Карты на столе - [16]

– Человек – не оригинальное существо, – заметил Пуаро.

– Женщины, – сказала миссис Оливер, – способны на бесчисленные варианты. Я бы никогда не совершала похожих убийств.

– Неужели вы – писатель, никогда не повторяете сюжетов? – спросил Баттл.

– «Убийство среди лотосов», – пробормотал Пуаро. – «Тайна тающей свечи».

Миссис Оливер повернулась к нему, глаза ее сияли от восхищения.

– Какая эрудиция! Какой вы в самом деле умница! Конечно, в этих двух романах совершенно одинаковый сюжет, но никто до сих пор не обратил на это внимания. В одном – кража документов во время неофициального правительственного приема, в другом – убийство на Борнео[35] в бунгало[36] каучукового плантатора.

– Но отправная точка, на которой строятся романы, одна и та же, – сказал Пуаро. – Один из ваших самых удачных приемов: плантатор устраивает свое собственное убийство, министр кабинета устраивает кражу своих собственных документов. В заключительный момент появляется «третий» и раскрывает обман.

– Мне, миссис Оливер, понравился ваш последний роман, – любезно заметил Баттл. – Тот, в котором одновременно убивают всех начальников полиции. Вы допустили только одну или две ошибки в специальных вопросах. Но я знаю, что вы любите точность, и поэтому я…

– Вообще-то мне наплевать на точность. Кто теперь точен? Никто! Если репортер напишет, что двадцатидвухлетняя красотка покончила с собой, включив газ, что перед этим она взглянула на море и поцеловала на прощанье любимого лабрадора[37] Боба, то разве будет кто-нибудь поднимать шумиху из-за того, что девушке было на самом деле двадцать шесть лет, комната окнами выходила на сушу, а собака была силихем-терьером[38] по кличке Бонни? Если для журналиста допустимы вещи такого рода, то и я не вижу ничего особенного в том, что перепутаю полицейские чины и напишу револьвер вместо пистолета, диктофон вместо фонографа, воспользуюсь ядом, который едва позволит вам вынести смертный приговор. Что действительно важно – так это множество трупов. Если вещь получается скучноватой, то стоит немного добавить крови, и она станет повеселей. Кто-нибудь собирается что-то рассказать – убить его в первую очередь! Это всегда подогревает интерес. Подобные штуки есть во всех моих книжках, замаскированы, конечно, различными способами. Публике нравятся яды, не оставляющие следа, идиоты-инспекторы, девушки, сброшенные в канализационный люк со связанными руками или утопленные в подвале (до чего же действительно мучительный способ убийства), и герои, которые убивают от трех до семи злодеев голыми руками. Я уже написала тридцать две книжки, и во всех них действительно одно и то же; мсье Пуаро, кажется, заметил это, но больше – никто. И я жалею только об одном, что сделала детективом финна. Я ничего не знаю о финнах и все время получаю письма из Финляндии с замечаниями по поводу того, что он говорит или делает. Оказывается, в Финляндии многие читают детективные романы. Думаю, что из-за финской зимы, с длинными, темными ночами. В Болгарии и Румынии, кажется, вообще ничего не читают. Надо было сделать его болгарином. – Она осеклась. – Простите. Я все болтаю, а здесь настоящее убийство. – Лицо ее вспыхнуло. – Как было бы хорошо, если бы никто из них не убивал. Если бы он просто всех порасспрашивал, а потом бы преспокойно совершил самоубийство. Подумать только, вместо шутки такой скандал!

– Превосходный выход, – одобрительно кивнул Пуаро. – Но, увы, мистер Шайтана был не такой человек. Он очень любил жизнь.

– Не думаю, чтобы он был хорошим человеком, – сказала миссис Оливер.

– Да, он не вызывал симпатии, – сказал Пуаро. – Но он был жив, а сейчас – мертв. Я ему как-то сказал, что у меня буржуазное отношение к убийству, я осуждаю убийство. – И тихо добавил: – Что ж, я готов зайти в клетку к тигру…

Глава 9 Доктор Робертс

– Доброе утро, инспектор Баттл. – Доктор Робертс поднялся со стула и протянул большую розовую руку, пахнущую хорошим мылом и немного карболкой. – Как идут дела?

Инспектор, перед тем как ответить, окинул взглядом комфортабельный кабинет врача.

– Они не идут, доктор Робертс. Откровенно говоря, ни с места. В газетах по этому поводу написали немного, и это меня порадовало: «Внезапная смерть в собственном доме! Хорошо известный мистер Шайтана скончался во время вечернего приема». Все на том же этапе. Мы произвели вскрытие, и я принес вам показать заключение. Может быть, вас заинтересует…

– Очень любезно с вашей стороны, если позволите… хм… хм… Да, очень интересно. – И он вернул документ.

– Мы имели беседу с поверенным мистера Шайтаны. Нам известно теперь его завещание. Ничего для нас интересного. Родственники у него в Сирии, кажется. Потом мы просмотрели все его личные бумаги.

То ли ему показалось, то ли на самом деле – широкое, гладко выбритое лицо застыло в каком-то ожидании.

– Ну и что же? – спросил доктор Робертс.

– Да ничего, – ответил инспектор Баттл, продолжая наблюдать за ним.

Вздоха облегчения не было. Не было ничего особенно заметного. Но фигура доктора как будто расслабилась, чуть непринужденнее стала его поза.

– И теперь вы пришли ко мне?