Карты на стол - [28]

Фода Довс вдруг громко рассмеялась, а потом по краснела.

— Извините меня. Но вы совсем… совсем другая, не такая, как я вас себе представляла.

— Очевидно, разочарованы, — сказала миссис Оливер безмятежно. — Я к этому уже привыкла. И не обращаю внимания. Сейчас главное состоит в том, чтобы доказать, что это сделал Робертс.

— Но как это доказать? — спросила Энн.

— Ну, не будь такой беспомощной, Энн, — воскликнула Фода Довс. — Я считаю, что миссис Оливер совершенно великолепна. И, конечно, она о таких вещах знает все. Она все сделает, как Свен Хиерсон.

Чуть зардевшись, услышав имя своего прославленного сыщика-финна, миссис Оливер сказала:

— Это нужно доказать, и я вам скажу почему, дитя мое. Вы ведь не хотите, чтобы люди думали, будто это сделали вы?

— А почему они должны так думать? — спросила Энн, заливаясь краской.

— Вы же знаете, какие встречаются люди! — ответила миссис Оливер. — Те трое, совершенно невинные, будут находиться под таким же подозрением, как и тот, кто совершил убийство.

Энн Мередит медленно произнесла:

— И все же я никак не могу понять, почему вы, миссис Оливер, приехали именно ко мне?

— Потому, что двое других, по-моему, вообще ничего не стоят! Миссис Лорример — одна из тех женщин, которые все дни проводят в клубе за игрой в бридж. Подобные женщины, должно быть, сделаны из брони, они даже сами о себе не могут побеспокоиться! И к тому же она старая. Неважно, если кто-либо подумает, что это дело ее рук. С девушкой дело обстоит совсем иначе. У нее вся жизнь впереди.

— А майор Деспард? — спросила Энн.

— Ха! Он мужчина! — ответила миссис Оливер. — Я никогда не волнуюсь за мужчин. Мужчины умеют постоять за себя. И, если хотите знать, делают это поистине превосходно. Ко всему прочему, майор Деспард получает удовольствие от опасностей в жизни. Теперь он забавляется у себя дома, вместо того, чтобы быть в Ирравади. А может, это место называется Лимпопо? Вы знаете, что я имею в виду, — такая желтая африканская река, которую мужчины любят больше всего на свете. Нет, я даже не хочу ломать себе голову, раздумывая об этих двух людях.

— Это очень любезно с вашей стороны, — медленно сказала Энн.

— То, что произошло, было просто ужасно, — сказала Фода. — Все это просто потрясло Энн, миссис Оливер. Она ужасно мнительная. И я думаю, что вы абсолютно правы, лучше что-то предпринять, чем сидеть сложа, руки и перебирать в уме все снова и снова.

— Конечно, — согласилась миссис Оливер. — Сказать по правде, мне еще ни разу не удавалось увидеть настоящего убийцу. А если быть еще более откровенной, для меня настоящие убийцы не так уж сильно и интересны. Я привыкла заполнять пустые клеточки в игре. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду? Но в данном случае я не собираюсь отступать и дать возможность потешиться вволю этим трем мужчинам. Я всегда говорила, что если бы во главе Скотланд Ярда стояла женщина…

— Что тогда? — Фода подалась вперед, у нее даже рот раскрылся от интереса. — Если бы вы были главой Скотланд Ярда, что бы вы сделали?

— Сразу же арестовала бы доктора Робертса.

— И что?

— Но ведь я не глава Скотланд Ярда, — сказала миссис Оливер, отступая от щекотливой темы. — Я обыкновенная женщина и к тому же не на государственной службе.

— О, это не совсем так, — сказала Фода смущенно.

— Ну, так вот, — продолжала миссис Оливер, — здесь собрались трое рядовых людей без официальных полномочий, и все трое — женщины. Давайте подумаем, что мы можем сделать, объединив наши усилия.

Энн Мередит задумчиво кивнула головой.

— А как вы считаете, почему доктор Робертс это сделал? — спросила она немного погодя.

— Такой уж он человек, — не задумываясь, ответила миссис Оливер.

— А вам не кажется… — Энн Мередит запнулась. — Не стал бы доктор… Я хочу сказать, что ему было бы куда легче подсыпать какой-нибудь яд.

— Вовсе нет. Яд и любые лекарства прямо указали бы на доктора. Вспомните, например, как часто они оставляют в машинах по всему Лондону чемоданчики с опасными для жизни лекарствами и дают возможность красть их. Нет, как раз оттого, что он доктор, он принял все меры предосторожности, чтобы не связать никоим образом свое преступление с медициной.

— Понимаю, — сказала Энн как-то неопределенно, с сомнением в голосе.

— А как по-вашему, почему ему вдруг захотелось убить мистера Шайтану? У вас есть на этот счет какая-нибудь идея?

— Идея? Да, у меня полным-полно всяких идей. Но, вообще-то говоря, в этом вся и трудность. Я всегда сталкиваюсь с подобными трудностями, потому что я никогда не могу думать лишь об одном сюжете. У меня всегда в голове по меньшей мере пять вариантов, и тогда-то начинаются мучения и страдания, какой из них выбрать Я могу придумать шесть весьма подходящих причин для этого убийства. Но вся беда в том, что у меня нет ни малейшей возможности узнать, которая из них правильная. Ну, прежде всего, возможно, мистер Шайтана являлся ростовщиком. Уж очень у него был елейный вид. И Робертс попался ему в лапы. Он убил его, потому что не мог достать денег, чтобы выплатить долг. А еще можно предположить, что Шайтана обесчестил его дочь или сестру. Или Робертс был двоеженцем, а Шайтана узнал об этом. А возможно, что Робертс женился на какой-нибудь двоюродной сестре Шайтаны и через нее теперь получит в наследство все его деньги. Или… Сколько я уже назвала причин?