Картонная луна - [7]

Меня все называют Королевой, за то высокомерие и презрение, которыми я поливаю всех особей мужского пола. Странно, им это нравится, и я зарабатываю больше остальных девушек в клубе, где я танцую *топлесс*…Моя любовь стоит дорого, очень дорого, но ещё никто не смог купить мою душу. Им не нужна была моя душа, когда я предлагала её бесплатно, в придачу с верностью, заботой и беззаветным служением монстру по имени Семья, пожирающему индивидуальность. Я выхожу на сцену в белом платье, которое снимаю медленно-медленно, под похотливые вопли этих скотов, которых ненавижу. И только эта обжигающая ненависть даёт мне силы так сокрушительно выглядеть и властвовать над ними, властвовать　 для забавы. Я больше не ищу ни их любви, ни заботы, ни помощи- я всё могу сама. И я свободна, чудовищно свободна, как воздушный шарик, который рвётся в руках беспечного ребёнка и стремится улететь в ясное голубое небо, где нет ни предательства, ни пошлости, ни лжи…

Да, представляете, к нам в клуб заходил Лен! Он меня не узнал! Он был противный, потный, со сбившимся на бок галстуком и с тем огоньком в глазах, который я так ненавижу! Он засунул мне в трусики деньги, а я, извиваясь в танце, швырнула деньги ему в лицо, которые разлетелись веером и одна бумажка прилепилась к его влажному лбу…Мы встретились глазами и тут он меня узнал! Он сгорбился и вышел из клуба под свист и улюлюканье моих поклонников.

Единственный человек, кто смог бы порадоваться за меня и поддержать, это проститутка Таня из Москвы, но я ей так ни разу и не позвонила….

Вторая молодость мисс Паркер

Считается, что мужчины более азартны, чем женщины. Наверное, это так. Женщины не умирают от сердечного приступа на ипподроме, когда приходит вторым их любимый жеребец. Женщины не мечтают застрелить негодяя, обыгравшего их в покер.

Мисс Паркер была счастливым исключением из расчетливого, воинствующего племени женщин. Ее душу сжирала всепоглощающая страсть. Предмет ее страсти нельзя было вложить в альбом, спрятать в коробку, наколоть на булавку. Она даже не могла никому показать свои　 уникальные экспонаты. Ее хобби было — примерять шляпки. Да, да, именно примерять, а не покупать. Почему не покупать, удивимся мы. Какая в этом радость — примерить шляпку и оставить ее болтаться　 на металлическом рожке в магазине.

— Вы ничего не понимаете в удовольствиях, — сказала бы нам мисс Паркер. — Когда я воодружаю на голову это произведение искусства размером с Эйфелеву башню, с зарослями дикого винограда у подножия, и с птичьим гнездом на макушке, я превращаюсь в лесную фею, которой доступно любое колдовство. А вот эта стремительная черная шляпка, напоминающая ладью, со страусовым пером и вуалью в сеточку, вводит меня в салоны высшего света, где сильные мира сего добиваются одного моего благосклонного взгляда… В этой — я деловая дама, а в этой — шаловливая девчонка…

Но оставим мисс Паркер в одиночестве предаваться ее невинным развлечениям, а сами немного посплетничаем… Не будем осуждать героиню　 нашего рассказа за ее странное хобби. Пятидесятишестилетняя мисс Паркер не гоняла на роликах в далеком детстве и на гудела в гудок трехколесного велосипеда. Ей не назначали свиданий мальчишки в скверике у подножия памятника первому президенту Америки Джорджу Вашингтону… Первые двадцать лет своей жизни она провела в инвалидной коляске, сраженная тяжелым недугом… Она унаследовала от матушки бурный мексиканский темперамент, ее черные волосы и невероятную полноту. Шотландец-отец наградил дочь орлиным носом, лошадиными зубами и полным отсутствием подбородка. Когда юная мисс Паркер, ровно тридцать шесть лет назад, впервые самостоятельно вышла на улицу, улыбаясь от счастья, на своих тонких больных ногах, прохожие содрогнулись от ужаса…

Жизнь протекала мимо, со всеми ее радостями и горестями. Ничья судьба не зацепила своим крылом судьбу уродливой калеки… Мисс Паркер была мужественная женщина, и она сумела сохранить нежную душу, пылкое сердце и благородные помыслы. Похоронив родителей, она жила скучно, скромно и одиноко в маленькой квартирке на 42-ой улице. Просыпаясь утром, она любила понежиться в постели, читая любовные романы, преимущественно французские, и вставала лишь к полудню. Затем расчесывая у зеркала густые еще волосы, тронутые сединой, приговаривала:　

— Бедная Памела, бедная! Что с тобой стало! Правда некогда ты не блистала красотой, но сейчас… Никогда ни один мужчина не влюблялся в тебя, не вызывал соперника на дуэль и не стрелялся, отвергнутый! Ах, как дорого бы я заплатила за то, чтобы стать молодой и красивой! Жизнь прожита — пустая, скучная, одинокая жизнь!

С помощью приходящей прислуги она одевалась, выпивала на кухне чашку кофе со свежей булочкой и выходила на улицу… За углом дома стремительный Бродвей катил волны пешеходов и машин. С минуту она постояла в раздумье, не посетить ли ей сегодня "Мэйзис", всего-то семь кварталов вниз по Бродвею, но затем, решительно тряхнув кудряшками, потянулась вверх по улице. Вперед, к "Блюмингдейлу"!

О, блистательный Блюмингдейл! Швейцары в малиновых мундирах любезны со всеми, будь ты богач или нищий. Очаровательные девушки ненавязчиво предлагают парфюмерию, и мисс Паркер набирает полные карманы этих восхитительно пахнущих бумажек, и все ее сумочки, перчатки и шарфики издают запахи неги и роскоши… А эти мягкие ковры, а россыпи драгоценностей в стеклянных аквариумах… Но, минуя все эти прелести, мисс Паркер ковыляет　 в правый дальний угол, где десятки шляпок призывно шевелят страусовыми перьями в ожидании хозяек…