Картины Парижа. Том I - [81]
127. Банкиры
Вот уже более полстолетия, как всевозможные денежные обороты, переводы, многократные займы и сложные банковские операции заменяют мероприятия разумного, обоснованного и осторожного законодательства. В настоящее время нужны только счетоводы: управление превращается в непрерывный ажиотаж. Банкиры являются владыками Франции; по их желанию деньги то появляются, то исчезают, они притягивают их с другого конца Европы и потом вдруг делают их невидимыми. До чего доведут эти опасные фокусники и смелые космополиты свою тонкую и страшную игру, превращающую золото в нечто похожее на ртуть? Они могут одним движением руки растворить благосостояние государства!
Лекарство столь же непонятное, как и самая болезнь!
Тем не менее быстрота денежного обращения создает хоть некоторую видимость жизни, что само по себе уже ценно, если это только продлится долго. Но мне кажется, что этому призрачному благополучию близится конец.
Существуют так называемые черные билеты — разменные деньги, свидетельствующие о назревании системы, очень похожей на систему Ло. Если она действительно должна у нас осуществиться, то пусть явится как можно скорей; зачем медлить до последней крайности? Может быть, нужно было бы с этого и начать и взять пример с лондонского банка. Но дело в том, что у нас заботятся не о народном благосостоянии, а лишь о богатстве монарха, который все поглощает и все собою воплощает.
С помощью банкиров и по их предложению совершаются все займы и отчуждения общественных доходов. Эти легко добываемые средства создают почву для разорительных предприятий, которые, при внимательном рассмотрении, свидетельствуют только о готовности жертвовать настоящим ради неопределенного будущего. Деньги выкачиваются решительно отовсюду, вплоть до корней волос, но нельзя же допустить, чтобы волосы остались совсем без питания! Как! Непрерывно гнать все деньги к трону?! Разве частные лица не больше нуждаются в них для развития промышленности, торговли, ремесел? Зачем же сосредоточивать все деньги в одних руках?
Политика, которая, вместо того чтобы отвечать нуждам сегодняшнего дня, заботится об отдаленном и неизвестном будущем, безусловно ошибочна: во-первых, потому, что самый проницательный гений не в состоянии учесть заранее грядущих событий; во-вторых, потому, что поле для всевозможных перемен чересчур обширно, и, наконец, потому, что всякая война — страшное зло для данного момента, тогда как польза, могущая от нее получиться в будущем, — нечто очень далекое и неопределенное.
Из этого не следует, однако, что национальный долг должен пугать государственного человека, так как заем сам по себе не является злом.
Но употребление этих драгоценных средств на нужды всепоглощающей войны или на здания, построенные с никому ненужной роскошью, или на разные бесполезные потуги, — вот что является злом, и злом непоправимым.
Стягивать такие страшные суммы для того, чтобы бросать их в воду! Что это за новый образ действий? И почему талантливые, обширные и искусные планы отделены бездонною пропастью от цели и от осуществления? Без тесной разумной связи между средствами и их применением даже уже достигнутые успехи могут превратиться в ряд потерь и неудач.
Но дело в том, что паллиативные меры являются, может быть, единственно годными для государства, страдающего старыми пороками и не поддающегося полному излечению. Прежние недуги мешают разумным планам, особенно когда нация близка к безумию. Аксиома, гласящая, что победа достается тому, у кого осталось последнее экю>{224}, — очень глупая аксиома. Как после такого изречения отказаться от игры, которую ведет банк?!
Сюлли>{225} — суровый экономист, охватывавший будущее, как и настоящее, — никогда не придавал особого значения кредитным банкам. Он смотрел на них как на крайне опасную необходимость, а благополучие, которое они дают, считал искусственным. В наши дни его сочли бы за сухого нравоучителя, и предместье Сент-Оноре освистало бы его хором. Всевозможные Вильруа>{226} и Жанены>{227} — его преемники — нарушили всю его работу. Они были финансистами и своим примером доказали, что финансисты не могут быть государственными деятелями.
Всем этим соображениям мы отнюдь не желаем придавать горького или сатирического оттенка. Время само покажет, сыграет ли банк роль защитника государства и действительной основы государственной мощи. Что касается управления, то наиболее осуждаемые сейчас меры могут в исключительных обстоятельствах превратиться в наилучшие. Мы, со своей стороны, находимся в сомнении, так как было бы чересчур безрассудно и смело заранее высказываться определенно за или против. Банкиры держат руль в своих руках. Предоставим же им закончить плавание, ибо мы зашли уже очень далеко, и пожелаем им благополучно привести нас к пристани.
128. Банкротства
Они сейчас так часты, что уж больше не вменяются в вину. Причина этого явления лежит в том, что купцы утратили прежнюю простоту, свойственную их сословию. Они познали роскошь и пышность; они приняли совсем другой облик, не свойственный людям их профессии. Купец сделался легкомысленным, суетным, тщеславным, напустил на себя важность, а недобросовестность свила себе гнездо в его сердце.
