Картины из села Гаврилова - [2]
Саша испугался и втянул живот в себя.
— Нет-нет, расслабься. Живот у человека всегда немного вперёд, когда он в такой позе. Помните, мы рисовали балет. Там линия живота иная, а лопатки соединены вместе. Взгляните на лицо: у Саши чётко очерчен профиль, хорошо разработана линия носа, сформированы губы, подбородок.
У него такое первый раз в жизни было — чтобы его разглядывали и обсуждали.
Девочки принялись рисовать Сашу в свои блокноты, хмурились, издалека, с помощью карандашей, сравнивали длину его головы, рук, шеи. А он устал стоять на одном месте с дурацкой удочкой, и женщина сразу это заметила.
— Не напрягайся, Саша. Если устал, сделаем перерыв. Позировать — дело трудное. Особенно впервые.
Женщина обходила девочек, что-то подправляла у них в блокнотах, а Саша ругал себя, что вляпался в нелепую историю, ведь он шёл в библиотеку со списком книг, который составил Николай Павлович. Но, с другой стороны, это было интересно — смотреть, как они рисуют и как у них в блокнотах он по-разному получается.
Наконец женщина объявила:
— Разомнись, Саша. Перерыв, прошёл час.
Лучше всех рисунок был у Светы. Рядом рисовала её подруга — толстая Маша. Теперь Маша включила в дальнем углу на столе электрический чайник, с полки достала чашки.
Все подходили, наливали себе чай, брали печенье, только Саша сидел посреди комнаты и делал вид, что не замечает их чаепития. Но Света поставила на раскрашенное глиняное блюдо чашку, положила рядом печенинки и всё принесла ему.
— Пей, пожалуйста, — сказала она и посмотрела ему в глаза.
У них в классе девчонки никогда так в глаза не смотрели.
Все пили чай и обсуждали, кто куда поедет летом. Саша думал, что они поедут в какие-нибудь необыкновенные места, но они разъезжались кто куда — по дачам и лагерям.
А Света сказала:
— А я — в деревню, к родственникам. Там пейзажи красивые.
— И рисуй побольше животных. Девочки, все, кто едет в деревню, старайтесь рисовать животных! — посоветовала женщина. — А ты, Саша, куда поедешь?
— В Крым, на археологические раскопки, — сказал он, хотя перед Крымом тоже собирался съездить в деревню.
Все посмотрели на него с уважением.
— Давно мечтаю побывать в Крыму, — сказала женщина.
Перерыв кончился. Света взяла у Саши красивое блюдо с чашкой и отнесла на место. Саша снова встал в позу рыболова, но теперь это было не так трудно.
Они стояли на Колокольной улице, их слепило яркое солнце, рядом проезжал трамвай, а следом медленно шла поливальная машина.
Саша, Света, её подруга — толстая Маша — прижались к стене, чтобы их не забрызгало струями, и Света обрадовалась:
— Смотрите, вокруг поливалки радуга!
Саша тоже любил ходить следом за поливальной машиной. Воздух рядом с ней становился прозрачным, серебристым, а от луж с асфальта поднимался тёплый пар.
— Сходим в Русский музей?
— Я тоже с вами, — вдруг проговорил Саша, хотя Света спрашивала не его, а подругу.
Они шли мимо коней на Аничковом мосту.
— Смотри, видишь надпись: «Отливал барон Клодт», — сказала Света. — Клодт этой надписью очень гордился. В литейное дело шли крепостные, и вдруг барон сам захотел стать подмастерьем, а потом выучился на мастера. И лично отливал коней. А когда у него в работе был памятник Крылову, — помнишь, сколько там зверей, — многие эти звери жили у него дома и сильно его любили.
«У нас в классе ни одна девчонка такого не знает!» — подумал Саша.
В Русском музее Света сразу же повела их в ближний, правый зал.
— Смотри, это посмертный портрет Петра Великого, — сказала она. — Никитин, автор портрета, любил Петра и сильно переживал, когда царь заболел. И вдруг однажды, поздно вечером, к нему приехали и объявили, что Пётр умер и надо немедленно ехать и рисовать его последний портрет. А готового холста в мастерской у Никитина не было. Он схватил почти законченный портрет какой-то дамы и помчался к любимому царю. Плакал и прямо по портрету дамы писал новый — портрет мёртвого царя. Видишь, тут чуть-чуть красное просвечивает — это платье дамы. Об этом двести лет никто не знал, а недавно — есть такая исследовательница — Римская-Корсакова, она посоветовала просветить холст рентгеновскими лучами, и все увидели — под портретом Петра другой, готовый портрет — женский.
Так она ходила с Сашей и с толстой подругой и рассказывала об истории каждой картины в том небольшом зале. Саша ничего такого в жизни никогда не слышал о живописи.
— А это тоже очень хороший художник, Вишняков. Про его биографию совсем недавно узнали. А он при Елизавете расписал все главные дворцы. — Света посмотрела в другой зал и обрадовалась: — Бежим туда, в тот маленький зальчик, он почти всегда закрыт, а сегодня, видите, двери распахнуты.
Они прошли мимо роскошных старинных дверей, отделанных золотом. В маленьком зальчике висели всего четыре портрета.
— Автора этих работ даже неизвестно, как и зовут, хотя ему посвятили отдельный зал. Внизу написано: «Мастер портрета», и всё. Это моя самая любимая картина. — Света подвела их к портрету девочки. Девочка была одета во взрослое длинное платье, а в руках держала куклу. Вид у неё был одновременно и любопытный и испуганный, а глаза словно светились — такие они были живые. Картина называлась «Портрет неизвестной девочки».
