Картины Италии - [11]
Я принял меры по словарю и вошел уже с готовыми фразами в инфинитиве и единственном числе. Стал рассказывать путаные истории из жизни еврейского народа и жаловаться на жизнь в Италии. Среди общего веселья мне предложили заплатить 10 миль за все (!). Я вынул пять, доскреб еще 400 лир и сказал слово, известное мне еще в детстве: «Basta!» Они тут же сказали: «Bene», и мы расстались друзьями. Удивительное – рядом.
Погоды стоят сказочные – как раз в моем вкусе. Градусов 18–20, тепло, не жарко, сухо. Итальяшки ходят в пальто и высоких сапогах. Которые с достатком – в ватных штанах и шнурованных ботинках. Околевают, и пляжи в паутине. Мы иногда ходим купаться, но вечером, чтоб не засмеяли (вода ~17–18 °С). Я уже умудрился искупаться по обе стороны Италии – в Тирренском и в Адриатическом.
В последнем – когда мы с Игорем и Сашкой проехались автостопом. Сначала – по маленьким городкам Умбрии – Перуджа и Ассизи, потом выбрались на Адриатику – в Римини, а оттуда – в Сан-Марино. Подробно не пишу, известит Мака. В Перудже же отведали осьминога – вкуснейшая вещь. Ну, музеи и другие интересные вещи тоже попадались.
Питаемся по-разному. Супчики пользуем, в основном, свои – «Kakošja juha» с разными заправками: грибы, баклажаны, помидоры, кабачки. Мяса не ели ни разу, т.е. настоящего мяса (оно здесь 3,5–6 миль). Но печенка – все время (1,5–2 мили), жаркое из бычьих хвостов (800 лир), индюшка (1,6), курица (1,4–1,6). Рыба в Остии дорогая, за ней пару раз специально ездили в Рим, на т.н. Круглый рынок – брали форель (1,5). Фрукты, естественно, не переводятся: едим, что познакомее – яблоки (250–500), виноград (300–600), груши (250–400). Прицениваемся к экзотике: авокадо там, плоды кактуса. С овощами – то же: много и дешево. Смешной здесь творог, вкуса сливок. Сметаны нет, ее эмигранты насобачились делать из сливок и кислого йогурта. Ну, а йогуртов!!! – прорва. Да, постоянно покупаем баснословно дешевые куриные потроха – печень, сердце, пуп (500). Тушим и сооружаем шкварки – евреи, все же. Однажды покупали язык (2 мили). Почему-то здесь жутко дорогие мозги – 7,5 миль, дороже любого мяса (а в Союзе 90 коп. и 1,40 р.).
Привыкаем вообще, обтираемся, готовимся. В конце концов, не так уж много осталось. Вчера уже были у консула США. Еще месяц-полтора – и в дорогу. «Боинг» бьет копытом.
Проводим Генисов, которые, после многих пертурбаций, попали все же в Нью-Йорк. Сдается мне – будем опять рядом. Я написал Ирминой подруге, но пока ответа не видать.
Очень пригодилось почти все, что взяли из Риги. Конечно, мыло и паста здесь сказочные, но ведь денег стоят. Про стиральные порошки и не говорю – их надо много. Тушенка незаменима в поездках, супы при деле, только вот крупы – лишняя тяжесть. Кроме гречневой! Здесь ее нет вообще. Нет черного хлеба – из Союза некоторым шлют ржаные сухари. Горчица и уксус – винные, и это тоже печально. Это, пожалуй, единственное – горчица, уксус, гречка, черный хлеб.
Короче – римские каникулы вещь совсем неплохая. Сам Рим – восхитительная эклектика, красоты необыкновенной: античность, готика, Возрождение, модерн. Словом, Рим. И жизнь размеренная, не американская. Ладно, будем перестраиваться еще раз – думаю, теперь будет попроще.
Целуем всех вас. Пишите.
21.10.77 г.
<Письмо друзьям от 29 октября 1977 г.>
Привет, касатики!
Это я к вам зря так уважительно обращаюсь. Писем – ни фига, хотя люди старательные, внимательные и душевные уже по три прислали, да с 12 фотографиями.
Все бы тут хорошо – и погода компанирует, и аборигены дружественные, и читать есть чего – берем у соседей «Записки охотника» за большие деньги на короткое время, и одежа не рваная, и лиры в карманах – тысячами. Но вот получить бы чего с Комсомольской, да от Раковского. Печально, а вам?
И тем не менее:
Здравствуйте.
Главный Доктор Лорочка, Певец Пахарей Моря Наташенька, Технический Библиотекарь Зяма, Друг Радио и Футбола Володя!
Похоже, здесь ничего, кроме лета, не бывает. То есть имеются некие намеки на осень – красные листья, ветерок, пустые пляжи. Но пляжи пустуют от глупости – не своей, естественно, а коренного населения, которое при +18 °С ходит в пальто и сапогах и сморкается в кашне. Мы – блаженствуем: сухо, тепло, как раз гулять и глазеть по сторонам. Что и делаем. Да, еще одна примета осени: дорожает виноград. Кончается виноградный сезон – начинается мандариново-апельсиновый.
В письме Маке я подробно описал Нац. Галерею современного искусства, собор Св. Петра. А завтра собираемся в Ватикан – там в полдень выйдет к народу папа. Да и музеишко тамошний недурен.
Запасшись бусами и красной материей, заводим дружбу с туземцами. Недавно посидели в таверне «Alpini» у Ватиканской стены часа три в неудержимых беседах с хозяевами, в питии вина (за свой счет), кофе (за счет заведения), в поедании самоделанных тортов (тоже угощали). Обменялись адресами, и хозяин – Винченцо – уже навещал нас в Остии. Публика они – малоинтересная, и общаться занятно только поначалу.
Интересно, что в Центральной и Южной Италии масса, даже в больших городах, никаких языков, кроме своего, не знает. На Севере более или менее в ходу французский. В этом смысле колоссальный контраст с Веной. Там почти каждый, к кому я обращался на своем потрясающем немецком, тут же переходил: «Do you speak English?» – and so on.
«Русская кухня в изгнании» — сборник очерков и эссе на гастрономические темы, написанный Петром Вайлем и Александром Генисом в Нью-Йорке в середине 1980-х., — это ни в коем случае не поваренная книга, хотя практически каждая из ее глав увенчана простым, но изящным и колоритным кулинарным рецептом. Перед нами — настоящий, проверенный временем и собравший огромную армию почитателей литературный памятник истории и культуры. Монумент целой цивилизации, сначала сложившейся на далеких берегах благодаря усилиям «третьей волны» русской эмиграции, а потом удивительно органично влившейся в мир и строй, что народился в новой России.Вайль и Генис снова и снова поражают читателя точностью наблюдений и блестящей эрудицией.
П. Вайль и А. Генис – русские писатели, сформировавшиеся на Западе – авторы увлекательных и тонких эссе. В своей новой книге с блеском, остроумием и изяществом авторы демонстрируют свежий и нетрадиционный взгляд на русскую литературу.Книга адресована учителям-словесникам, учащимся старших классов и всем любителям хорошей прозы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Король, королевы, фаворитка. Именно в виде такого магического треугольника рассматривает всю элитную историю Франции XV–XVIII веков ученый-историк, выпускник Сорбонны Ги Шоссинан-Ногаре. Перед нами проходят чередой королевы – блистательные, сильные и умные (Луиза Савойская, Анна Бретонская или Анна Австрийская), изощренные в интригах (Екатерина и Мария Медичи или Мария Стюарт), а также слабые и безликие (Шарлотта Савойская, Клод Французская или Мария Лещинская). Каждая из них показана автором ярко и неповторимо.
В годы Второй мировой войны нацисты запустили в оккупированной Европе хорошо отлаженную индустрию грабежа. Технологии отъема художественных ценностей, обкатанные на еврейских художниках и коллекционерах Германии и Австрии, были затем использованы в масштабах континента.Однако опустошение европейских музеев и галерей, уничтожение памятников культуры не было заурядным грабежом и вандализмом: эти действия имели важнейший идейный и политический подтекст. Ради подтверждения идеи о мировом превосходстве германской культуры узурпировались сами имена художников: так голландец Рембрандт был объявлен величайшим проявлением подлинно германского духа.
Эта книга — рассказ о двух городах, Лондоне и Париже, о культурах двух стран на примерах из жизни их столиц. Интригующее повествование Конлина погружает нас в историю городов, отраженных друг в друге словно в причудливом зеркале. Автор анализирует шесть составляющих городской жизни начала XIX века: улицу, квартиру, ресторан, кладбище, мир развлечений и мир преступности.Париж и Лондон всегда были любовниками-соперниками, но максимальный накал страстей пришелся на период 1750–1914 гг., когда каждый из них претендовал на звание столицы мира.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Книга современного французского историка философии Алена де Либера посвящена рассмотрению основных черт философско — теологического мышления христианского средневековья. В работе подробно освещаются как содержательные особенности христианской теологии средневековья и схоластического склада мышления, так и социальноисторические аспекты средневекового мышления: роль университетов в средневековой культуре, положение средневековых интеллектуалов, особенности системы образования и т. д.Исходный pdf — http://platonanet.org.ua/load/knigi_po_filosofii/istorija_srednevekovaja/de_libera_alen_srednevekovoe_myshlenie/8-1-0-4047Предание.
В книге исследуются дорожные обычаи и обряды, поверья и обереги, связанные с мифологическими представлениями русских и других народов России, особенности перемещений по дорогам России XVIII – начала XX в. Привлекаются малоизвестные этнографические, фольклорные, исторические, литературно-публицистические и мемуарные источники, которые рассмотрены в историко-бытовом и культурно-антропологическом аспектах.Книга адресована специалистам и студентам гуманитарных факультетов высших учебных заведений и всем, кто интересуется историей повседневности и традиционной культурой народов России.