Картины доисторической жизни человека - [16]
Приготовив надлежащие куски кости или рога, мастер продолжал дальнейшую их обработку при помощи особого рода точил или плиток из песчаника и сланцев; всего лучше годились для такой цели точила, сделанные из кварцевого песчаника, встречающегося повсюду в области великих озер. Сглаживая и обтачивая неровные поверхности костей, доисторический мастер при помощи подобного рода точил быстро и ловко приготовлял различные инструменты — костяные иглы и ножи, наконечники копий, дротиков и стрел, зубила и т. п. На этих каменных плитках производилось и шлифование кости, причем, без сомнения, употреблялась вода, а быть может, и свежий жир животных. Длинный и острый край песчаниковой плитки мог быть применяем с полным успехом и к вырезыванию, например, зубцов у гарпунов, заострений дротиков и даже к проделке отверстий в каменных и роговых изделиях.
Мастер особенно был искусен в придании красивой формы костяным инструментам и оружию, в особой его шлифовке и в выделывании правильных отверстий, при помощи которых эти орудия могли быть прикреплены к поясу или шее охотника. Если вглядеться пристальнее на некоторые изделия, вышедшие из этой первобытной мастерской, то можно проследить и линию узоров, окаймлявших широкие пластинки орудий. Узоры эти, в виде полосок, точек и зигзагов, были произведены кремневыми шилами и ножами и важны для нас, как прообраз будущего граверного искусства. Кроме всевозможных орудий и предметов домашнего обихода, наш мастер умел выделывать из рога и кости и очень нравившиеся его клиентам различные украшения.
>Украшения из оленьего рога и кости из швейцарских свайных построек каменного века.
По большей части они состояли из круглых или многоугольных, более или менее отшлифованных пластинок с нехитрыми узорами и отверстием, через которое продевались сушеные жилы или мочальная нить. Подобное ожерелье с нанизанными украшениями виднелось на шее многих из обитателей деревни, в особенности женщин, проявлявших до некоторой степени свое кокетство даже и в те отдаленные, почти совершенно чуждые эстетики времена. Мужчины носили гораздо чаще на шее ожерелья, составленные не из костяных пластинок, а из зубов и костей медведя, рыси и кабана; ожерелья подобного рода свидетельствовали об охотничьих трофеях и храбрости носившего их. Обработка костей и зубов для нанизывания их на ожерелья тоже составляла выгодный предмет для занятий доисторического мастера.
>Первобытный художник за работой.
Не довольствуясь изготовлением наконечников для метательных орудий, наш мастер занимался и прикреплением их к древку, без чего было бесполезно самое лучшее копейное острие. Прикрепление это чаще совершалось при помощи защепа в палке, в который вкладывался изготовленный роговой или костяной наконечник, прикреплявшийся к древку сушеными жилами животных и мочалами, рано сделавшимися знакомыми человеку. Целая куча вполне снаряженных метательных орудий всякого рода лежала около хижины мастера, представлявшей своего рода арсенал. Среди различных метательных снарядов, хранившихся в хижине искусного мастера, наше внимание невольно обращается к тому страшному орудию, которое употребляется и доселе у дикарей Австралии и носит название бумеранга. Представляя род искривленного топора, это орудие имеет свойство на своем вержении на полете изменять направление и, достигнув цели, возвращаться к бросившему. Снаряды этого рода, производящие довольно сильное разрушительное действие, требуют особой ловкости для вержения и потому употреблялись лишь немногими записными охотниками, к числу которых прежде принадлежал и наш доисторический дикарь. Проводя постоянно время в устройстве различных орудий и в особенности метательных снарядов, наш мастер додумался и до многих других приспособлений. Так, он придумал особые копьеметатели, то действовавшие наподобие пращи при помощи особой короткой веревки с петлей для пальца, то направлявшие копья по тому же способу, каким отбрасывается мячик во время всем известной игры в лапту.
Все эти ухищрения, разумеется, были слишком примитивного свойства и не могли выдержать конкуренции с луком и стрелами, представляющими лучшие снаряды для вержения. Впрочем, изобретение лука, без сомнения, тоже восходит к стадии культуры, описываемой нами, так что люди, знакомые с полированными орудиями, употребляли и луки со стрелами из всевозможного материала. Всего чаще эти последние делались из приостренной кости или рога, причем тетивой служили сушеные жилы, а сам лук делался из куска гибкого дерева, легко приготовляемого каждым охотником.
Если мы от мастерской роговых и костяных изделий, находящейся в самой деревеньке наших дикарей, отправимся на берег речки, протекающей невдалеке от этой последней, то увидим там фабрику другого рода, — изготовляющую различные каменные снаряды и орудия. Особой специализации труда здесь не видно; каждый старается, при обилии материала, валяющегося под ногами, приготовить себе орудие, необходимое для охоты, промысла или домашнего обихода, но если мы взглянем повнимательнее на изделия тех и других мастеров, то увидим значительную разницу в обработке орудий. Десятка два мужчин различного возраста, скинув свои одежды для удобства работы, сидят на берегу реки на корточках и обрабатывают сланцы и кремни, обильно валяющиеся на берегу. Большие сланцевые куски употребляются преимущественно для выделки более массивных орудий, — вроде молотов и топоров, тогда как кремни идут на изготовление наконечников, ножей и скребков. Сравнительно мягкие и легко раскалывающиеся сланцевые комки обрабатываются ловкими ударами каменных топоров, направляемыми привычной рукой. Получив, таким образом, в грубых чертах форму оббиваемого орудия, первобытный мастер продолжал дальнейшую отделку, стачивая камень о более твердые породы — куски гранита, гнейса или кварцита, встречавшиеся повсюду в виде многочисленных валунов. Эти своего рода неподвижные точила носят на своей поверхности следы многочисленных оббиваний и служат уж не для одного поколения; более мелкие куски той же каменной породы употребляются в качестве ударных орудий, целые кучи которых встречаются на всех фабриках каменных орудий доисторического человека. Орудие, обработанное тщательной оббивкой, при дальнейшем развитии культуры подвергалось еще более тщательной шлифовке, которая в наших странах велась на плитках кварцевого песчаника девонской системы. Употребление твердого песка и воды при этом процессе более, чем вероятно. При помощи всех этих приспособлений доисторический человек, не жалевший времени и сил для тщательной обработки своих орудий, получал те красивые формы полированных орудий, которые и доселе возбуждают наше удивление. Нередко, для облегчения труда оббивания, человек пользовался и готовыми шлифованными формами, которые представляли ему береговые гальки, обработанные водой. Они шли не только для приготовления молотов, но и долот, особенно гальки, вымытые из поддонной морены. При помощи тех же приемов, к которым доисторические мастера прибегали для пропиливания кости и рога, получалась пропилка и камней, причем кварцевый песок и каменные долота играли главную роль.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга представляет собой результат многолетних исследований автором, одного из сложнейших периодов истории Древнего Рима. В ней рассматриваются те аспекты социально-политического развития Римской империи в III в. н. э., которые являются предметом спора современных антиковедов. На основании свидетельств исторических источников автор показывает роль важнейших политических институтов римлян — сената и армии — в социально-политической жизни римского государства в III в. н. э., пытается решить вопрос о правомочности утверждении антиковедов относительно провинциального сепаратизма в империи в кризисный век ее истории, предлагает новую трактовку ряда теоретических аспектов проблемы кризиса III века в Римской империи.
Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.