Картинки нижегородского быта XIX века - [69]
Начальниками расшив на Волге спокон веку являлись сами хозяева или их приказчики, водоливы и лоцмана. С появлением же пароходов пришлось подыскивать особых опытных лиц, знакомых с паровой машиной и теорией судовождения. Командиры речных пароходов получили морское название капитанов.
1887 год ознаменовался появлением первого русского специального речного учебного заведения. Это было Нижегородское речное училище. Через десяток лет крупные пароходные общества стали набирать служащих для своих судов из этого училища, а также из появившихся вслед за ним Рыбинского, Казанского, Пермского и Вятского училищ. Рядом с кадрами выученных капитанов продолжала существовать категория капитанов-самоучек из крестьян. Десятки лет практического плаванья вырабатывали из человека без специального образования прекрасного водителя, не уступавшего сплошь и рядом дипломированному капитану. Такие капитанские «династии», как Сутырины из Кадниц, Бармины и Опарины из Черноречья или саратовские Яковлевы составляли славу и гордость волгарей. Обычный жизненный путь самоучек-капитанов начинался с побегушек при капитанском мостике. Медленно поднимаясь со ступеньки на ступеньку пароходоводительской лестницы, молодой волгарь с годами приобретал столь большой опыт и знания, что некоторые иностранные технические и судоходные журналы отводили постоянный особый отдел рационализаторским предложениям русских волжских капитанов-самоучек. Известны случаи, когда немецкие пароходчики Рейна, Одера и Эльбы реализовали идеи русских капитанов.
В конце 90-х годов все транспортно-пассажирское дело на Волге находилось в руках нескольких частных компаний.
Пароходы старейшего «О-ва по Волге 1843 года» были окрашены в белый цвет, но имели черные днища. Пароходы общества «Кавказ и Меркурий» отличались сплошным белоснежным колером, «Самолетские» — имели красную, а «компании Зевеке» — светлобрусничную окраску. Каждое крупное пароходное предприятие имело свою постоянную публику. На меркурьевских пароходах ездила «красная подкладка» — особы первых четырех классов — генералы, крупное чиновничество и аристократы, нуждавшиеся в хорошем обществе. «Самолет» был любим лицами свободных профессий. На его пароходах можно было наверняка встретить художников, артистов, литераторов, адвокатов. Пароходы «Общества по Волге» наполняли чиновники средней руки, коммивояжеры, туристы разных сословий, студенты, учащиеся. Компания «Зевеке» возила солидную купеческую публику, губернских и сельских «батюшек», мелких чиновников из захолустья.
Капитаны разных пароходств тоже различались между собой. «Меркурьевцы» щеголяли военной выправкой, белоснежными кителями и кортиками у бедра. «Самолетские» капитаны отличались толщиной и дородностью, многочадными семьями и умением «занимать» пассажиров разговорами. «Волжские», — среди которых имелось наибольшее количество немцев, — держали рекорд по части употребления спиртных напитков. «Зевекинские» капитаны считались «простяками» — в кителях чувствовали себя неловко, предпочитая в жару надевать чесучевые пиджаки.
Внешние различия и привычки не мешали всем без исключения капитанам горячо любить Волгу и свою тяжелую профессию. О самоотверженной работе и о героизме волжских капитанов много писалось.
Из капитанов в другие профессии никогда не уходили. Известен единственный случай, когда молодой капитан Андреев бросил пароход ради театральных подмостков. Впоследствии вся Россия узнала выдающегося драматического артиста Андреева-Бурлака.
Увлечение любимой работой у некоторых капитанов иногда принимало анекдотические формы. Например, с капитаном Р. постоянно повторялись такие «казусы». Отбыв ночную вахту, он уходил спать в свою каюту. Сон его был так чуток, что он просыпался, когда пароход на мелком месте задевал за песок дном или, по пароходному выражению, «давил раков». Инстинктивно вскакивая, Р. выбегал из каюты в ночном белье и мчался среди ошарашенной публики на мостик… Среди капитанов попадались всякого рода «знаменитости». Известен был своей «лихостью» «меркурьевский» капитан Тигерстедт, плававший на двухтрубном «Суворове», первом по быстроте хода на всей Волге. В речных летописях записаны его смелые «трюки». Он проводил пароход в половодье из Спасского затона в Казань не по руслу реки, а прямиком по затопленным лугам. На этом пути Тигерстедт ни разу не потерпел аварии. Когда такую же операцию вздумал проделать другой, пароход смельчака застрял в лугах, затем обсох и остался там на все лето.
С «самым лихим» капитаном на Волге состязался в популярности «самый веселый» из волжских капитанов — Петрошкевич. Коллеги по профессии, встречаясь с ним на попутных пристанях, «запасались» от него свежими веселыми историями и анекдотами.
Капиталистическая конкуренция порождала на Волге нездоровое явление — «гонки пароходов», иногда кончавшиеся взрывом и катастрофой. Публика считала инициаторами таких гонок капитанов. Но они, в сущности, были повинны только в слепом выполнении хозяйского требования: приходить первыми к пристаням и набирать возможно больше пассажиров и груза.
